Читать книгу - "Жуков. Рожденный побеждать - Владимир Дайнес"

Генерал-фельдмаршал фон Бок, трезво оценивая создавшуюся обстановку, 13 декабря сообщил генерал-фельдмаршалу Браухичу: «У меня нет новых предложений. Вопрос, который нам необходимо обсудить, скорее политического, нежели военного свойства. Фюрер должен наконец решить, как быть группе армий: или сражаться, оставаясь на тех позициях, которые она сейчас занимает, рискуя потерпеть полное поражение, или отойти, что сопряжено с таким же примерно риском. Если фюрер прикажет отходить, он должен понимать, что новых сокращенных позиций в тылу, которые, кстати сказать, совершенно не подготовлены к обороне, смогут достичь далеко не все наши войска, поэтому неизвестно, смогут ли ослабленные части группы армий эти позиции удержать. Подкрепления, которые были мне обещаны, тащатся с такой черепашьей скоростью, что оказать решающее воздействие на принятие соответствующего решения не смогут». Одновременно фон Бок просил подыскать ему замену из-за ухудшения физического состояния. Вечером следующего дня Гитлер позвонил командующему группой армий «Центр» и сказал, что она должна удерживать прежние позиции, не отдавая врагу ни метра земли, пока не будут закончены самые необходимые приготовления для приема войск на тыловых позициях. Ночью 15 декабря фюрер вызвал к себе командующего армией резерва генерала Ф. Франка с докладом о готовности соединений к отправке в районы боевых действий. Генерал Р. Герке и рейхсмаршал авиации Г. Геринг получили приказ о подготовке всего транспорта вермахта для немедленной переброски резервных дивизий и частей по воздуху на Восточный фронт. Отправляя пополнение под Москву, Гитлер не скрывал раздражения: «Я не могу всех отправить на зимнюю стужу только потому, что на фронте группы армий имеется несколько прорывов».

В соответствии с указанием фюрера фон Бок 15 декабря приказал войскам группы армий «Центр» принять меры по ускорению подготовки тыловых оборонительных рубежей. На следующий день войска получили приказ № 3147, в котором отмечалось, что любой отход может быть произведен только с разрешения командующего армией, а отступление соединений от дивизии и выше — только личного разрешения командующего группой армий «Центр». Фон Бок подчеркивал: «Мнение, что оборонительный бой является делом пехотных дивизий и что моторизованные соединения должны быть выведены из боя, в настоящий момент неправильно. Никто не может быть снят с передовой. Подкрепление в ближайшее время не ожидается. Действительности нужно смотреть в глаза. Никто лучше меня не знает, какие усилия были приложены войсками и какие жертвы от них потребовались. Но, несмотря на это, я требую еще большего напряжения, так как судьба всего Восточного фронта зависит от этого. Каждый офицер должен проявить твердость к тому, чтобы заставить даже самые уставшие части оказывать сопротивление и не давать места настроениям, которые подрывают волю к сопротивлению».

Из-за больших потерь в боевой технике фон Бок объединил 3 и 4-ю танковые группы под командованием генерала Гёпнера, сосредоточивая силы для удержания Клина, через который осуществлялся отход значительного количества войск. Использовались все возможности для сдерживания натиска 20-й и особенно 16-й армий, так как прорыв обороны их соединениями грозил основным частям группы окружением в районе Клина, Солнечногорска и Истринского водохранилища. Главным рубежом, на котором предполагалось остановить наступление войск Западного и Калининского фронтов, должны были стать реки Лама, Руза и Нара. Удобные для обороны естественные рубежи дополнялись здесь многочисленными инженерными сооружениями, строительство которых развернулось еще в начале декабря. При отходе взрывались мосты, сжигались населенные пункты, минировались дороги.

Особое внимание немецкое командование уделяло обороне Клина, важного узла дорог, позволяющего осуществлять войскам маневр по фронту и в глубину. Для этой цели были сосредоточены части 14-й моторизованной, 1 и 7-й танковых дивизий общей численностью до 18 тыс. человек, 50 танков и до 7 дивизионов артиллерии. Противнику удалось отразить атаки частей 30-й армии, вышедших на подступы к городу еще 9 декабря. Сил одной армии для освобождения Клина оказалось недостаточно. Нужны были совместные усилия войск 30 и 1-й ударной армий. Жуков 13 декабря приказал командующему 1-й ударной армией оказать частью сил содействие 30-й армии в окружении Клина с юга, а главными силами продолжать наступление в западном направлении и к исходу 16 декабря выйти на рубеж Теряева Слобода (17 км северо-восточнее Волоколамска), Никита.

Выполняя указания командующего фронтом, генерал Кузнецов решил для содействия войскам 30-й армии в освобождении Клина привлечь половину сил армии — четыре усиленные бригады (29, 50, 84, 47-ю). Первым двум ставилась задача сковать противника ударами с востока и юго-востока, 84-й бригаде с 1, 5 и 7-м отдельными лыжными батальонами и 47-й бригаде с 3, 4 и 8-м лыжными батальонами обойти город с юго-запада.

С выходом войск 1-й ударной армии на восточные и юго-западные подступы к Клину создалась реальная угроза окружения и уничтожения соединений 56-го танкового корпуса противника, оборонявшего город. Чтобы избежать ненужных потерь при атаке города, военный совет фронта во исполнение указаний Верховного главнокомандующего и начальника Генерального штаба уполномочил генерала Кузнецова «посредством самолетов, парламентеров, громкоговорителей немцам, находящимся в Клину, предложить сдачу, обещая сохранение им жизни».

Военный совет армии подготовил текст ультиматума. Ультиматум подписал командир 29-й стрелковой бригады полковник М. Е. Ерохин, который и направил во второй половине дня 13 декабря в Клин парламентера с предложением о капитуляции. Парламентер — заместитель командира роты 310-го пулеметного батальона лейтенант В. Д. Бергер в сопровождении сержанта Д. С. Лялика и красноармейца Е. Н. Разветовского был принят начальником штаба 56-го танкового корпуса и вручил ему ультиматум. Ультиматум был отклонен в письме на имя командира 29-й стрелковой бригады.

После отклонения ультиматума части 1-й ударной армии возобновили наступление. Всю вторую половину ночи на 14 декабря и весь следующий день на подступах к Клину шли ожесточенные бои. Части 84-й стрелковой бригады пробились к южной окраине города, а 47-я стрелковая бригада, осуществив его охват, вышла в район 5 км юго-западнее Клина. Над вражеским гарнизоном нависла реальная опасность полного окружения и разгрома. В сложившейся обстановке командование 3-й танковой группы стремилось не столько удержать Клин, сколько вывести из него свои зажатые с трех сторон войска. И это ему удалось. 1-я ударная и 30-я армии не смогли завершить окружение города. С наступлением темноты 14 декабря части прикрытия клинской группировки противника начали отход по шоссе Клин — Высоковыск. При этом им пришлось продвигаться как бы по огненному коридору, северную сторону которого составляли 371-я стрелковая дивизия и 21-я танковая бригада 30-й армии, а южную — 47 и 84-я стрелковые бригады 1-й ударной. В 23 часа 30 минут 14 декабря командир 29-й стрелковой бригады сообщил генералу Кузнецову, что 1-й отдельный лыжный батальон и 3-й стрелковый батальон бригады приступили к очистке города от автоматчиков. 15 декабря в Клин вошли советские войска: в 2 часа с севера — части 371-й стрелковой дивизии, в 2 часа 30 минут с востока — части 348-й стрелковой дивизии 30-й армии и с юго-востока — части 29-й стрелковой бригады 1-й ударной армии. К исходу дня город был полностью очищен от вражеских войск.