Читать книгу - "Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру"

После развода родителей жизнь Курта Кобейна была не очень-то приятной.

Курт отказывался садиться за стол со своей новой семьей; он вступил в школьную команду по борьбе, уступив уговорам Дона, но во время крупного соревнования отказался драться, сев на мат и сложив руки на груди; он не ездил на охоту; он носил длинные волосы «под пажа» и джинсы-клеш, на уроках постоянно что-то рисовал. Курт посмотрел «Близкие контакты третьего рода» и дословно пересказывал диалоги оттуда сводному брату Джеймсу; в 11 лет снял собственное снафф-муви на камеру «Супер-8»; говорил о том, что станет крутой рок-звездой и будет купаться в славе, как Джими Хендрикс, – в этом нет ничего особенного, многие дети только и думают о смерти и внимании. Он был левшой; у него были художественные наклонности – в городе, где искусство считалось чем-то вроде гомосексуализма (мать позже запретит ему общаться с другом, который был геем); он курил марихуану, которая росла неподалеку от Монтесано.

Что касается музыки, то вкус Курта не становился более изысканным: хотя кто-то может вообще не увидеть никакой деградации в переходе от увлечения «Beatles» до восхваления ужасного альбома «Evolution», выпущенного в начале 80-х группой «Journey». Забавно, что позднее он будет сравнивать своих конкурентов «Pearl Jam» со стадионным роком, утверждая, что их музыка не выдерживает никакой критики. Может быть, тинейджерам стоить запретить рок-музыку: тогда бы мы точно избавились от старперов, ведущих себя как несовершеннолетние хулиганы, вроде «Velvet Revolver» и всех тех, кого все еще впечатляют надутые губы Мика Джаггера. В 1981 году Курт поступил в школу в Монтесано. Желая угодить своему отцу и не выделяться – попытка, заранее обреченная на провал, – он вступил в футбольную и легкоатлетическую сборные своей новой школы^[18].

В феврале дядя Чак решил, что настало время купить Курту настоящий подарок на день рождения, какой полагается подростку. Как оказалось в дальнейшем, это был решающий момент. «На день рождения мне предложили на выбор: гитару или велосипед, – говорил он мне восемь лет спустя. И добавил, соврав: – Я выбрал велосипед^[19]. Почему я начал заниматься музыкой? От скуки, наверное. Я хотел научиться играть на барабанах, – говорил он, имея в виду свою старую детскую игрушку. – Я и сейчас хочу».

Гитара была дешевой, подержанной, сделанной в Японии – фирмы «Lindell», – но этого было более чем достаточно для Курта. Он позвонил своей тете Мэри, чтобы узнать, нужно ли натягивать струны в алфавитном порядке; он везде носил гитару с собой, как предмет особой гордости, хотя едва мог на ней играть – с помощью крошечного 10-ваттного усилителя, который также получил от дяди Чака. В марте 1982 года – после того, как его переселили в подвал, – Курт решил покинуть дом своего отца: сначала он оказался в трейлере у бабушки и дедушки по отцовской линии, затем отправился к дяде Джиму, который жил на юге Абердина. В сравнении с Монтесано Абердин показался ему ужасным.

– На юго-западе штата Вашингтон на самом деле около сотни очень маленьких городков, – рассказывает Тоби Вэйл. – Я жила в городе Нэселл, в часе езды к югу от Абердина, – и нам Абердин казался очень большим городом: там были автобусы, библиотека, почта, несколько ресторанов и магазинов. Все то, чего не было в деревнях.