Читать книгу - "Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру"

Кажется, что Абердин впал в летаргический сон. Состояние товаров в антикварных лавочках перекликается с состоянием всего города: ими слишком долго пользовались, они сильно перепачканы, они больше никому не нужны. Абердин из тех городов, где можно встретить щиты и плакаты с цитатами из Библии. Здесь можно даже увидеть пастора на тротуаре, машущего руками проезжающим машинам, как будто зазывая их в свою церковь, – примерно так же, как в других городах люди надевают рекламные щиты-сэндвичи или костюм цыпленка, рекламируя блюда из сегодняшнего меню.

Именно в таком городе родились Курт Кобейн и его друг детства Крист Новоселич (хорват по происхождению и тоже из несчастливой семьи). Этот город, может быть, когда-то и жил, у него, может быть, когда-то билось сердце и трепетала душа – но сейчас это город белого отребья; всего лишь одно из мест, где останавливаются фургоны, проезжающие по главному шоссе; место, куда вы не поедете никогда – разве что у вас будет особая на то причина.

– В Абердине было по-настоящему страшно; настоящая дыра, глушь, ад – такая деревня или большой город для дровосеков, – говорил Крист в феврале 1989 года, когда я брал у «Nirvana» их первое крупное интервью. – Помните момент в «Беспечном ездоке», где Джек Николсон говорит об обывателях? Что, если они видят что-нибудь непохожее на них, они не убегают в ужасе, они становятся опасными. В точку – в Абердине все было именно так. Но они были такими тупоголовыми – и мы не хотели стать такими же.

– Да, Абердин – это просто жуть, – подтверждает бывший барабанщик «Nirvana» Чед Ченнинг; его нынешний дом находится в сравнительной безопасности, на Бейнбридж-Айленд – до Сиэтла оттуда можно добраться на пароме. – Это был настоящий город дровосеков, понимаете? Такое место, в котором я бы никогда не смог жить. Казалось, эти люди только и делают, что весь день работают, а потом всю ночь бухают. Казалось, они хотели себя просто загнать до смерти. Это место и городом-то можно назвать с трудом. Зачем вы туда поехали? Почему, как этот город не умирает? За счет чего он живет?

В Америке таких городов очень много.

– Мне всегда это было непонятно, – отвечает он. – В каждом маленьком городке обычно есть люди, которые прожили всю свою жизнь на одном месте. Абердин – это один из тех городов, где я не смог бы этого сделать. Каким образом можно дожить в нем до самой старости? Ведь некоторые дотягивают до семидесяти или даже восьмидесяти и хвастают: «Я прожил здесь всю жизнь». Боже мой, прости – и ты все еще жив?

Родители Курта Кобейна развелись, когда ему исполнилось восемь; причины были предсказуемыми – как и у тысяч других семей, оказавшихся в схожем положении. Они поженились слишком рано, пытались содержать свою небольшую семью, столкнулись с тяжелыми финансовыми проблемами – и не выдержали. Дон Кобейн поменял работу в 1974 году, устроился на мелкую должность, клерком в лесоперерабатывающую компанию «Мейр бразерс» – в час ему платили 4,10 доллара, меньше, чем он получал механиком. Они часто занимали деньги у родителей Дона – Лиланда и Айрис. Курт стал очень капризным и своенравным; отец пытался его воспитывать, наказывая практически каждый день – тыкал его двумя пальцами в грудь. И, конечно же, был и знаменитый «кусок угля» на Рождество – Дон и Венди угрожали Курту, что если он не прекратит бить сестру, то в найдет в своем рождественском чулке только кусок угля. Этого не произошло – родители стращали в шутку, – но этот случай произвел такое впечатление на маленького Курта, что позже он утверждал, будто они исполнили свою угрозу: одним рождественским утром у изголовья своей кровати он нашел кусок угля – а не пистолет из «Старски и Хатч» за 5 долларов^[11].

«Моя жизнь похожа на жизни 90 процентов моих ровесников, – говорил он в интервью журналу „Гитар ворлд“. – Все пережили развод родителей. Все курили травку в школе, все росли в те времена, когда страну запугивали Советским Союзом, и все думали, что погибнут в ядерной войне. И у всех представителей моего поколения особенности личности практически не различаются».

Год до развода был во всех отношениях нескучным для семьи Кобейнов – они съездили в Диснейленд под Лос-Анджелесом; случилась шумная ссора с Гэри, братом Дона, в результате чего Курт сломал руку – его отвезли в больницу, где на руку наложили гипс; в том же году – трудно себе это представить – Курт играл за бейсбольную команду своей школы. Врачи предположили, что его гиперактивность может объясняться синдромом нарушения внимания. Все пищевые красители, наряду с сахаром, были исключены из его рациона. Это не помогло – он по-прежнему метался по дому, стучал в барабан и кричал изо всех сил; тогда ему прописали на три месяца риталин^[12].

Именно развод кардинально изменил взгляды Курта на жизнь. Буквально в течение одной ночи он замкнулся в себе. Его мать Венди рассказывала Майклу Азерраду, автору книги о «Nirvana», что Курт стал «по-настоящему угрюмым, как будто ненормальным, ему ничего не нравилось, и он над всеми смеялся». В июне 1976 года, спустя пару месяцев после развода родителей, Курт нацарапал на стене своей комнаты: «Я ненавижу маму, я ненавижу папу, папа ненавидит маму, мама ненавидит папу, от всего этого просто хочется плакать». Рядом он нарисовал карикатуры на своих родителей. Развод не был безболезненным: Венди хотела уйти от Дона, потому что ей казалось, что он мало внимания уделяет семье, Дон подал протест и не давал согласия на развод достаточно продолжительное время. Позже они оба признавали, что использовали детей в войне друг против друга. Венди остались дом и дети; Дон получил пикап «форд» 1965 года, Венди – «шевроле-камаро» 1968 года. Кроме того, Дона обязали платить каждый месяц 150 долларов на содержание детей.

Дон переехал к своим родителям, которые жили в фургончике в Монтесано. Курт возненавидел нового парня своей матери, подверженного приступам жестокости; мальчик называл его «подлецом, избивающим жену» (однажды он сломал Венди руку). Вскоре после развода Курт попросил, чтобы его забрал к себе отец. Дон получил опекунство в июне 1979 года. Остаток своей юности беспокойный ребенок перебивался по домам своих родителей и родственников. У него появились проблемы с желудком, вызванные неправильным питанием. Сначала Курт находил поддержку в близких отношениях с отцом, хотя для Дона общение заключалось в том, чтобы брать сына с собой на работу. Позже Курт почувствовал себя брошенным, когда Дон нашел себе новую жену – ее звали Дженни Вестби, и у нее уже было два ребенка, к которым Курт очень сильно ревновал.

Некогда счастливый, общительный ребенок, Курт стал замкнутым и неуверенным в себе.