Читать книгу - "Лапти сталинизма. Политическое сознание крестьянства Русского Севера в 1930-е годы - Николай Кедров"

Обращает на себя внимание еще одна черта. В крестьянских письмах «вожди» выглядят практически всемогущими, способными разрешить все волнующие деревню проблемы — от пересмотра государственной политики в отношении отдельных социальных категорий до покупки лучковых пил для бригады лесорубов-стахановцев. В деревенских слухах же они повинны во всех постигших жителей села несчастьях — от подорожания вина до воображаемого явления в мир Антихриста. (В деревенской среде не очень стремились найти другие объяснения трудностей в жизни страны.) В обоих случаях присутствует сфокусированность политических представлений крестьян на фигуре вождя. Олицетворением власти, по их мнению, являлись не институты, а лидеры. С точки зрения крестьянина, такой политический лидер своей личной волей решает все вопросы государственной жизни и сам отвечает за все последствия развития государства. У этого представления имелась и обратная сторона. Крайне примитивными были суждения крестьян о функциональном разделении властных инстанций. Они слабо представляли себе сложноорганизованные структуры, где присутствовали подчиненные звенья. По-видимому, практически совсем не осознавались крестьянами те или иные ограничивающие политического лидера рамки: институциональные, бюрократические, ресурсные, моральные. Власть — в представлении крестьян Русского Севера — была организована как сверхцентрализо-ванная вертикаль: Центр — край — район — сельсовет, действующие по образу и подобию друг друга. При этом реальная граница в восприятии крестьянами представителей различных ступеней власти проходила между сельским и районным уровнями. Служащих сельсоветов крестьяне оценивали не только как сотрудников аппарата власти, но и одновременно как членов крестьянского сообщества. Фактически именно они, по мнению сельских жителей, были ограничены в своих действия наибольшим числом сдерживающих факторов. Прочим «властям» крестьяне предпочитали повиноваться. Особым статусом крестьяне наделяли членов коммунистической партии. Очевидно, что несмотря на неразвитость своих представлений о структуре и функциях различных звеньев государственного механизма, крестьяне прекрасно понимали, в чьих руках находится реальная власть.

Помимо политического и организационного, крестьянские представления о власти имели и моральное измерение. Судя по крестьянским письмам, центральная власть — источник всех благ, согласно деревенским слухам — источник всех несчастий. Таким образом, власть — вечное добро и вечное зло. Власть понимается как априорная данность, трансцендентное, почти божественное начало. В таком качестве она никак не зависела от самих крестьян, да и вообще от общества. Соответственно крестьяне не представляли и какие-либо конкретные рычаги воздействия на нее, своего участия в ее деятельности. Согласно этой модели у власти крестьяне могли только просить. Константность власти как таковой, ее неподверженность, внутренней эволюции были особенно характерны для крестьянских представлений о центральной власти. Такая трактовка была далека как от пропагандистской версии, всячески подчеркивающей рост демократичности, народности и доступности власти в СССР, так и от современных концепций, стремящихся доказать развитие в крестьянском сознании идей модерного государства. Разумеется, мы не хотим сказать, что политические представления крестьян были нечувствительны к отдельным колебаниям политического курса — последние, как например, в случае со сталинской статьей «Головокружение от успехов», они улавливали очень даже хорошо. Дело в другом. Крестьянскому мировоззрению, со свойственной ему зависимостью от природно-хозяйственного цикла, не было присуще представление о поступательном развитии власти с последовательной заменой одних форм другими. Государственная власть мыслилась крестьянами как застывшая в своем историческом движении, словно ледяные озера дантова ада, оторванная от общества и практически никак не контролируемая последним сила. В таком понимании власти заключались простота и мудрость крестьянина. И оно сохранялось до тех пор, пока существовало само крестьянство.