Читать книгу - "Битва за Фолкленды - Саймон Дженкинс"

Прежде чем отпустить их, Вудвард лично посетил каждый корабль на вертолете. Он выступил перед офицерами и старшинами в офицерских кают-компаниях, а перед рядовым составом в обеденных помещениях. Он честно говорил о перспективах вступления в настоящую войну. Однако, очень стремясь вдохновить людей и заразить их уверенностью в победе, адмирал в своих оценках, похоже, принизил силы и возможности неприятеля, точь в точь, как и в противоречивом газетном интервью на «Гермесе» почти ровно две недели спустя. «Наши ребята в состоянии прочитать «Боевые корабли Джейна»^[161] точно так же, как и он сам, — прокомментировал позднее один офицер, — и им совсем не нравится, когда их держат за идиотов». Другой заметил: «Он пытался быть человечным, но напрасно». Несколько недель спустя, когда после первых же налетов с воздуха стали очевидными ключевые слабости оперативного соединения, лейтенант Тинкер с горечью писал брату: «… Военно-морской флот считал, что-де мы британцы, а они латиносы, и будто бы этим все сказано. И адмирал говорил нечто такое же на телетрансляции в оперативном соединении…» Столь откровенно высказывались лишь некоторые из военнослужащих в составе оперативного соединения, но у многих в душе таились скверные предчувствия.

Группа «Бриллианта» отправилась на выполнение задачи и вышла на предписанную ей позицию 15 апреля. Тем временем 14 апреля «Гламорган» повернул на север для соединения с приближавшимися авианосцами. Затем последовала передышка на якорных стоянках у острова Вознесения, в ходе чего суда приняли на борт большое количество припасов и эскадрон «G» 22-го полка САС. Прошла также и серия важных совещаний. 16 апреля, когда к острову подошел «Фирлесс», Вудвард высадился на нем для встречи с Клэппом, Томпсоном и штабом 3-й бригады коммандос.

Путь движения морских пехотинцев на юг не был усеян розами. Больше недели они трудились в поте лица, прорабатывая те или иные варианты десантной операции. Ни Нортвуд, ни Министерство обороны не дали им особенно ценных сведений в отношении аргентинской диспозиции на островах, но зато не поскупились на массу бестолковой информации в отношении размеров вражеского гарнизона. По существовавшим на тот момент данным, силы противника насчитывали там по меньшей мере 8000 чел. Для 3-й бригады коммандос, даже усиленной, как запланировано, 2-м батальоном Парашютного полка, перспектива штурма Фолклендских островов при неприятельском численном превосходстве более чем два к одному казалась все в большей степени рискованной, если не безрассудной. Да и планировать совместные действия с Королевскими ВМС оказалось делом непростым. Разумные военно-морские офицеры соглашались, что штабная работа никогда не являлась коньком в их роде войск. Деспотичная командная структура, необходимая на боевом корабле в море, плохо согласуется с военным подходом, построенным на необходимости предоставления командирами максимума свободы своему штабу, дабы тот представил ряд альтернативных вариантов достижения цели. Военно-морские штабы привыкли в большей степени получать от командира задачи, выраженные в следующих выражениях: «Вот то, чего я хочу. Организуйте выполнение».

В мирное время штаб коммодора Клэппа, командовавшего кораблями десанта, довольствовался штатом из всего четырех человек. Численность спешно нарастили перед отплытием «Фирлесса», но, само собой разумеется, назначали в него офицеров из тех, кто оказался в распоряжении в данный конкретный момент. Им никогда прежде не доводилось действовать как одной команде. Штаб КМП засел за подготовку планов высадки почти совершенно отдельно от штаба Клэппа. Когда же морские пехотинцы закончили, наконец, с прикидками, Клэппу и командиру «Фирлесса» Ларкену пришлось круто менять схемы, чтобы добиться учета в расчетах сложностей, встающих перед военно-морским звеном. Ларкену, высокому и сухощавому подводнику, совершенному католику по взглядам, в изрядной мере интересующемуся искусством, предстояло сыграть важную роль в деле превращения лелеемых и желаемых «совместных действий» в действительно совместные. Его личное обаяние и ценное умение прислушиваться к мнению других людей неизмеримым образом посодействовали конечному успеху морской десантной операции.

Плодом этих совместных трудов на пути к острову Вознесения стали сорок шесть страниц анализа ситуации с одиннадцатью приложениями, в каковых обрисовывались условия и варианты высадки амфибийного десанта в Южной Атлантике. Томпсону очень бы хотелось взять на Южную Георгию всю бригаду, отчасти для гарантии захвата первой цели оперативного соединения, но, что, пожалуй, особенно важно, из соображений сделать остров этакой репетиционной площадкой для бригады и базой для развертывания дальнейших операций против неприятеля на Восточном или на Западном Фолкленде. Томпсон не скрывал нежелания идти на риск прямого штурма Фолклендских островов. «Нам предоставлялась одна-единственная попытка, понимаете? Тут нельзя было, как при Дьеппе, где попробовали, но не получилось. Не получилось в этот раз, так получилось в другой. У нас же варианты отсутствовали, кроме одного — сделать сразу и правильно, одним махом»^[162].

На совещании 16-го Вудвард явно без очевидного восторга выслушал выкладки планировщиков морского десанта. Затем предложили штабу обдумать: первое — создание плацдарма на Западном Фолкленде, который войска будут способны оборонять в процессе строительства взлетно-посадочной полосы для приема транспортных самолетов «Геркулес» и истребителей «Фантом», второе — высадку на равнине Лафонии в южном секторе Восточного Фолкленда. Он улетал с «Фирлесса» в убеждении, что совещание прошло как надо, пусть бы на нем и высказывались некоторые бесполезные идеи. Как бы там ни было, за спиной у себя на корабле управления адмирал оставил разозленный до крайности штаб бригады коммандос. «Мы чувствовали себя этакой кучкой маленьких мальчиков под строгим взглядом школьного директора», — высказался один из них. Адмирал обратился к Юэну Саутби-Тейлуру с такими словами: «Так и что вы там знаете о Фолклендских островах, мой мальчик?» Он почти презрительно остановил Вива Роу, офицера разведки, когда тот начал доклад о воздушной угрозе со стороны противника: «Не вижу надобности сосредоточиваться на всем этом». В оправдание адмиралу нужно сказать, что он получил о военно-воздушных силах неприятеля одни и те же данные с 3-й бригадой коммандос. Предложение о строительстве взлетно-посадочной полосы выдавало его серьезную озабоченность зависимостью оперативного соединения от авианосцев. В стиле Вудварда было вбрасывать идеи, чтобы стимулировать дискуссию. Как полагал адмирал, в данном случае он как раз и проделал нечто подобное. Однако, пусть манера его и не вызывала особого неприятия у коллег и друзей, она раздражала группу офицеров Королевской морской пехоты, уже и так озабоченных не вполне радужными перспективами выполнения вероятных задач.