Читать книгу - "Боги войны. "Артиллеристы, Сталин дал приказ!" - Александр Широкорад"

По словам Телегина, «293-я дивизия вела бой без предварительной тщательной разведки, не имея достаточных сил. Ведь на каждого пехотинца приходилось чуть ли не по 3–4 орудия. И вот такая ослабленная дивизия пыталась овладеть одновременно всеми пятью курганами. Хотя артиллерии было много, использовалась она, прямо скажем, плохо. Цели не были достаточно разведаны, и дивизионы полков вели огонь по площади, да к тому же распыляли его по всему фронту. По всем этим причинам огонь артиллерии и не дал должного эффекта…

И не нужно брать сразу все пять курганов. Самый трудный и важный – левый. Вот его и нужно захватить, а остальные потом и сами не удержатся. Для поддержки роты я выделю одну тяжелую батарею 152-миллиметровых гаубиц и снарядов не пожалею. Да очень много снарядов и не потребуется…»

А 17 декабря все произошло примерно так, как предполагал Телегин.

Назначенная командиром дивизии рота хорошо подготовилась к выполнению задачи. Не подвел и Телегин: выделил для поддержки стрелков 1-ю батарею своего полка под командованием старшего лейтенанта Нетудыхатко, очень удачно выбрал для нее огневую позицию и наблюдательный пункт.

В назначенное время батарея открыла огонь по кургану. Артиллеристы обстреливали противника методично, не торопясь и все время корректировали огонь. С наблюдательного пункта было хорошо видно, как тяжелые снаряды вспахивали курган. Уже через 20–30 минут немцы начали покидать свои блиндажи и траншеи, ища спасения где-то за высотой.

Батарея вела огонь около часа и израсходовала всего 60 снарядов. Этого оказалось достаточно. Еще не рассеялся дым от последних разрывов, а пехота уже поднялась в атаку».[80]

Далее Казаков пишет о неудачной операции по овладению Мариновкой и Атаманским, которую 21-я армия проводила 19 декабря «с целью срезать тактически выгодный клин и вплотную подойти к основному рубежу обороны противника. В ней участвовали 51-я, 52-я гвардейская и 96-я стрелковые дивизии, 1-я артиллерийская дивизия в составе семи полков и отдельный 648-й пушечный артиллерийский полк.

На узком участке фронта было сосредоточено 172 орудия. Большую часть их – 139 орудий – командующий артиллерией армии Д. И. Турбин приказал выставить для стрельбы прямой наводкой. Он был большим поборником такого использования артиллерии и потому назначил для этой цели куда больше орудий, чем требовала обстановка. Никакого плана действий артиллерии он не составил, видимо, считая его излишним при столь ограниченной задаче. И это привело к печальным результатам. Почти полторы сотни орудий не получили конкретных задач. В результате некоторые орудия без всякой нужды стреляли по одним и тем же целям, только мешая друг другу. В то же время многие важные цели оказались без всякого огневого воздействия.

Операция закончилась очень быстро. После двадцатиминутной артиллерийской подготовки пехота и танки еще не подошли к исходному рубежу для атаки. Пришлось продлить огонь еще на десять минут. С самого начала потеряв темп наступления, пехота, встреченная огнем уцелевших фашистских автоматчиков, не по шла в атаку, хотя отдельные бойцы уже ворвались в Мариновку. Из 26 танков только 5 прорвались до Атаманского, а остальные из-за различных неисправностей не смогли принять участие в наступлении».[81]

Следует заметить, что германская артиллерия в Сталинградском котле находилась в весьма печальном состоянии. Об этом хорошо написал участник боев из 16-й танковой дивизии: «У немецкой артиллерии были связаны руки. Снаряды для артиллерии крупных калибров самолеты не доставляли. В батареях легких орудий был установлен лимит суточного расхода – 16 снарядов, для тяжелых пехотных орудий – два выстрела. Даже с боеприпасами для стрелкового оружия приходилось обходиться бережно. Причина этого была в том, что вместо требовавшихся обещанных 500 т грузов в первые дни декабря авиация доставляла окруженным не больше 100 т. При этом в декабре под Сталинградом было потеряно 246 транспортных самолетов. Артиллеристы подрывали свои орудия, брали в руки карабины и пулеметы. В 1-м дивизионе 16-го артиллерийского полка начались занятия по пехотной подготовке».[82]

К исходу дня 24 января 1943 г., преследуя отходящего противника, части 64-й и 57-й армий подошли к юго-западной и западной окраинам Сталинграда. С утра 25 января начались упорные уличные бои. Засев в каменных домах, противник оказывал ожесточенное сопротивление, пользуясь главным образом ружейно-пулеметным огнем. В этих условиях большую помощь нашей пехоте оказали артиллеристы, которые, ведя огонь прямой наводкой бронебойными снарядами по амбразурам огневых точек, быстро уничтожали их.

26 января часть города, расположенная к югу от реки Царица, была полностью очищена от противника. В тот же день войска 21-й армии, сломив сопротивление врага северо-западнее города, вышли в районе Мамаева кургана и соединились там с наступавшей навстречу 13-й стрелковой дивизией 62-й армии. Таким образом, основная группировка противника оказалась разрезанной на две части: южную, в районе юго-западной части города, и северную, в районе заводов «Баррикады» и тракторного.

27 января войска 57-й армии после короткой артподготовки начали новый штурм города в северном направлении. Период боев с 27 по 30 января характерен действиями штурмовых групп, поддерживаемых отдельными орудиями полковой и дивизионной артиллерии и орудиями истребительно-противотанковых артиллерийских полков, которые выбивали противника из каждой отдельной улицы, дома и квартиры. Из-за малочисленности пехоты артиллеристам самим иногда приходилось атаковать отдельные объекты, для чего у орудий оставалось по 2–3 человека для ведения огня, в то время как остальные номера орудийных расчетов совместно с разведчиками действовали как пехота.

31 января сопротивление южной группировки противника было окончательно сломлено, командующий 6-й немецкой армией фельдмаршал Паулюс и его штаб были пленены.

Теперь нашим войскам предстояло разгромить группировку противника в северной части города, которая продолжала еще упорно сопротивляться. Эту задачу предстояло решить войскам 65-й армии, наносившей главный удар во взаимодействии с 21-й и 66-й армиями. Решающее значение в достижении успеха придавалось массированному огню артиллерии, которая должна была взять под перекрестный обстрел с севера, запада и юга всю территорию, занятую противником.

Для создания мощной артиллерийской группировки 30 января была произведена частичная переброска артиллерии в полосу 66-й и 65-й армий. Так, из 24-й армии были переданы в состав 66-й армии 1158-й пушечный артиллерийский полк и 406-й тяжелый пушечный дивизион. 65-й армии были переданы из 21-й армии 4-я артиллерийская дивизия, 99-й и 156-й пушечные полки РВГК и 138-й гаубичный полк большой мощности.

Из приданной артиллерии в 65-й армии были созданы мощные артиллерийские группы: группа дальнего действия в составе шести пушечных полков, группа разрушения из трех гаубичных полков и группа гвардейских минометных частей в составе минометной дивизии. Стрелковые дивизии усиливались в среднем одним легким или пушечным полком, двумя-тремя гаубичными батальонами и минометным полком. Так, например, 233-й стрелковой дивизии были приданы 381-й легкий артиллерийский полк, две батареи 446-го гаубичного полка РВГК и 93-й гвардейский минометный полк; 27-я гвардейская стрелковая дивизия получила на усиление 391-й легкий артиллерийский полк, две гаубичные батареи (674-го гап) и 84-й гвардейский минометный полк. Такое насыщение 65-й армии артиллерией позволило создать в полосах наступления большинства стрелковых дивизий плотность артиллерии порядка 130–170 орудий и минометов на 1 км фронта, а в 27-й гвардейской стрелковой дивизии – даже 338 орудий и минометов на 1 км фронта.