Читать книгу - "Иисус. Возвращение из Египта - Энн Райс"

Я поднял руку, как в школе, и дядя Клеопа обернулся ко мне.

— Откуда люди знают, — спросил я, — что священники выполняют то, что должны выполнять?

— Все пристально наблюдают за ними. — Мне снова отвечал Иосиф. — Наблюдают другие священники, наблюдают левиты, писцы, фарисеи.

— О да, фарисеи наблюдают, и еще как! — усмехнулся Клеопа.

И мы дружно засмеялись. Мы любили нашего фарисея рава Иакима. Но он и вправду всегда строго следил за тем, как соблюдаются правила.

— А ты, Иаков? — обратился к моему брату Клеопа. — У тебя нет вопросов?

Впервые я увидел, что Иаков глубоко задумался. Когда он поднял взгляд, его лицо было мрачным.

— Старый Ирод один раз убил первосвященника, — сказал он тихо. Он говорил, как другие мужчины. — Он убил Аристобула, потому что тот был прекрасен, выходя к людям. Это верно?

Мужчины закивали, и Клеопа подтвердил:

— Да, это верно. — Он повторил слова Иакова: — Он утопил Аристобула за то, что тот был прекрасен, выходя к людям. Все знали о том, что его погубили за то, что он выходил к людям в красивом облачении и люди любили его за это.

Иаков отвернулся.

— Что это за разговоры! — нахмурился Иосиф. — Мы пришли в Дом Господа, чтобы принести жертву. Мы пришли, чтобы очиститься. Мы пришли вкусить от Песаха. Давайте же прекратим эти разговоры!

— Да, забудем их, — кивнула Старая Сарра. — Говорю вам, Иосиф бар Каиафа — прекрасный молодой человек. А когда он женится на дочери Анны, то станет еще ближе к властям предержащим.

Мои тети и Александра согласились с ней. А Клеопа очень удивился.

— Мы не пробыли здесь и двух часов, а вы, женщины, уже знаете, что Иосиф собирается жениться! И как вы умудряетесь все так быстро разузнать?

— Да это всем известно, — ответила Саломея. — Если бы ты отвлекся на минуту от цитирования пророков, то тоже это знал бы.

— Кто знает, — задумчиво сказала Старая Сарра, — может, Иосиф бар Каиафа однажды станет первосвященником!

Я понимал, почему она так сказала, хотя Иосиф был еще довольно молод. В его манере двигаться и говорить было что-то такое, что привлекало к нему людей, располагало их к нему. Он был добр ко всем; встречая нас, он действительно беспокоился о том, как мы устроимся, несмотря на то что мы небогаты. В его черных глазах проглядывала сильная душа.

И об этом же сейчас спорили мои дяди и тети, особенно горячились мужчины и говорили своим женщинам помолчать, твердили, что женщины вообще ничего в этом не понимают, а некоторые даже настаивали на том, что назначения нового первосвященника еще не случилось. И все-таки все они понимали, что в любой момент Архелай может сменить первосвященника. Как только пожелает.

— Да неужели ты стала пророком, Сарра, — спрашивал Клеопа, — что стала предсказывать, кто станет первосвященником?

— Вероятно, — отвечала Сарра. — Я знаю, что молодой Иосиф достаточно хорош, чтобы быть первосвященником. Он умен и благочестив. Он наш родственник. Он… он тронул мое сердце.

— Ну что ж, дадим ему время, — согласился Клеопа. — И да будут благословенны наши родичи за то, что так гостеприимно приютили нас. — Затем Клеопа повернулся к Иосифу, который молчал все это время. — А ты что скажешь?

Иосиф вскинул голову, улыбнулся и поднял глаза к небу, шутливо изображая глубочайшую задумчивость, а потом сказал:

— Иосиф бар Каиафа высокий человек. Очень высокий. И стоит он высоко, и руки у него длинные, которые двигаются плавно, как птицы, плывущие в небе. И он женится на дочери Анны, нашего брата, что родствен дому Боэта. Да, он будет первосвященником.

И мы все рассмеялись. Даже Старая Сарра смеялась.

Я поднялся.

Страх покинул меня, но тогда я еще не знал этого.

Нас ждал сытный ужин, и он удался на славу.

Из дома Каиафы нам принесли густую похлебку из чечевицы с множеством специй. И еще восхитительную пасту из соленых оливок в масле и сладкие финики, которые мы редко ели дома. И как всегда, было вдоволь пирогов с сушеными фигами, очень сытных и вкусных. Хлеб был свежим, легким и теплым — только что из печи.

Жена Каиафы, мать Иосифа, стояла в дверях своего дома, лично наблюдая за тем, как нам подают вино. Ее накидка была надлежащей длины и скрывала волосы. Виднелась лишь малая часть ее лица. Я разглядел ее в свете факелов. Она приветливо махнула всем рукой и вернулась в дом.

Мы говорили о храме, о нашем очищении, о самой трапезе — из горьких трав, пресного хлеба и жареного мяса — и о молитвах, которые мы скажем. Мужчины повторили все это, чтобы мы, мальчики, все поняли, но раввины в школе уже рассказывали нам о проведении Песаха, и мы знали, чего ожидать и что делать.

И мы стремились исполнить все ритуалы Песаха, потому что в прошлом году из-за сражений и страха у нас вообще не было праздничной трапезы. Мы хотели предстать перед Господом хотя бы в этом году, как требовал от нас Закон.

Должен сказать, что Иаков к этому времени уже закончил школу. Ему исполнилось тринадцать лет, и перед Господом он был мужчиной. И Сила с Левием, которые были еще старше, тоже больше не ходили в школу. Они оба соображали весьма медленно. Раввины не хотели, чтобы они бросали занятия, но братья часто отпрашивались под предлогом, что им нужно помогать взрослым. На самом деле им нравилось работать. Поэтому я думаю, что, когда мужчины повторили для нас все ритуалы и правила Песаха, Сила и Левий были рады.

Когда мы заканчивали ужин, к нам пришли мальчики из соседних лагерей. Они вели себя достаточно дружелюбно. Но я думал о Иоанне бар Захарии, который ушел вместе с ессеями. Мне было интересно, доволен ли он жизнью.

Говорили, что он сейчас был далеко-далеко в пустыне. И как же часто он мог видеться со своей матерью? Если бы он пришел к ней сейчас, узнала бы она его или нет? Нет, зачем я об этом думаю? Мне снова вспомнились те давнишние загадочные слова о том, что его рождение было предсказано. И моя мать пошла к его родителям, когда узнала, что скоро родит меня. Мне ужасно хотелось увидеться с Иоанном. Доведется ли нам встретиться?

Все знали о том, что ессеи не приходят на Песах. Ессеи держатся обособленно, ведут более строгий образ жизни, чем даже фарисеи. Ессеи мечтают об обновленном храме. Однажды в Сепфорисе я видел группу ессеев, все они были в белых одеждах. Это был отдельный народ. Они считали, что только они могут называться истинным Израилем.

В конце концов я не стал играть с мальчиками, хотя мне хотелось отвлечься, но вместо этого я нашел Иосифа. Уже было совсем темно, и город под нами наполнился светом. Огни храма горели ярко и красиво. На самом деле я искал дядю Клеопу, но не мог же я бродить по всей деревне и стоянкам паломников.

А Иосиф смотрел на город и, наверное, слушал музыку, потому что до нас доносилось пение и звон кимвал. В руках у него была чашка с вином, и он время от времени делал глоток. Рядом с ним, как ни странно, никого не было.