Читать книгу - "Ливонское зерцало - Сергей Михайлович Зайцев"

этом значительно выдавалась вперёд мощная четырёхугольная башня, по виду несокрушимая и неприступная, доминирующая над всей северной частью Феллина и защищающая её. Ворота выглядели как раскрытая пасть циклопически большого чудовища, поглощающая путников вместе с лошадьми и повозками. Стражники в кольчугах до пят, досматривающие обозы и людей, были будто стальные зубы этого чудовища. Зубы двигались и перемалывали людской поток. Удо сказал, что в городе две такие надвратные башни; и они весьма старые, им более двухсот лет. Удо уже бывал в Феллине и неплохо знал город; хотя ему ещё не доводилось бывать в самом орденском замке. Кое-что он теперь пояснял Николаусу. Так, он сказал, что похожая четырёхугольная надвратная башня возвышается в западной части городской стены над Рижскими воротами. Обе башни были сложены в основном из камня, по частично и из кирпича. Все, кто в Феллин приезжал и кто хорошо знал города и замки Ливонии, соглашались с тем, что феллинские надвратные укрепления были много мощнее и выше, чем даже башни над воротами в Ревеле. Но самая высокая башня Феллина была квадратная башня, вознесённая над стенами собственно орденской кастеллы[65]. В народе эту башню за высоту прозвали Длинный Герман. Горожане поговаривали, что в хорошую погоду с этой башни видно море. Однако те, кто их слушал, им не верили, ибо велика Ливония и с одной башни её взглядом не окинуть; но проверить не могли, так как простолюдинов в феллинский замок не пускали.

Спешившись, ответив на вопросы стражников и показав им печати грамот, Удо и Николаус вошли в Дерптские ворота. Отсюда сразу попали на главную улицу города, которая называлась Замковой. Она вела от Дерптских ворот через центр города к замку. Это была довольно широкая и многолюдная, мощённая камнем улица. Пеший люд здесь всё больше жался к домам, поскольку посередине улицы двумя встречными потоками шли фуры и малые повозки торговцев и ремесленников, то и дело проезжали кавалькады рыцарей при полном вооружении. На улицу роскошными фасадами выходили дома наиболее богатых ганзейских купцов и городской знати. Сразу с улицы можно было войти в торговые и ремесленные лавки и купить товар, тот, что в лучшем виде выставлялся в особых застеклённых окнах-выставках или в обзорных окнах — Schaufenster. По пёстрым вывескам Николаус и Удо, ехавшие к замку, легко узнавали, где найти таверну, а где кузницу, прочитывали на них, где дом лучшего плотника, а где живёт портной, где продаст мясо мясник, а где предложит услуги землемер, где осмотрит больного лекарь и где больному отпустит снадобье аптекарь.

Собственно Ordensburg Fellin располагался неприступной каменной твердыней на довольно высокой горе. Замок был окружён тремя форбургами, или предзамковыми укреплениями, представлявшими собой крепостные стены со сторожевыми башнями. На стенах и башнях Николаус видел многочисленную стражу. Из города в замок наши путники могли попасть только через мост, через крепостные ворота, какие находились в северо-западном углу третьего форбурга.

В этих первых воротах стража, состоявшая из наёмников, хорошо вооружённых и нарядных, остановила их и отвела к капитану. Суровый и внимательный капитан всё у них повыспросил — кто они и откуда, зачем приехали. Сказал оставить лошадей, дал двоих провожающих. Лошадей их, видел Николаус, провели крытым переходом сразу в конюшню, даже не выводя во двор.

Между форбургами, оказалось, пролегали глубокие сухие рвы с перекинутыми через них подъёмными мостами. Николаус и Удо прошли мост, поражаясь мощи укреплений, окружающих их, удивляясь крутизне холмов, на каких эти укрепления возвышались, и были встречены стражей вторых ворот. Здесь совсем другой капитан велел им оставить оружие и дал своих двоих провожающих, а первых он отправил обратно. По очередному мосту Николаус и Удо поднялись ещё выше. Оглядываясь, они видели позади себя как бы сходящие уступами вниз второй и третий форбурги и раскинувшийся далее город. Шум города отсюда уже едва был слышен.

В третьих воротах их обыскали и, записав их имена в толстую книгу, дали всего одного провожающего — молодого рыцаря в добротной стёганке, ровесника им, пожалуй. За этим рыцарем по небольшому уже мостику Николаус и Удо вошли наконец в собственно орденский замок, представлявший собой несколько зданий, образующих почти правильный квадрат.

Всё в замке было сделано крепко, на века. Огромные камни в фундаментах — точно подогнаны друг к другу. Деревянные надстройки держались на дубовых плахах, вмурованных в камень и кирпич, скреплялись полосами меди или железа. В окнах, в свинцовых обрамлениях всюду блестели стёкла. Крыши покрывались дорогой красной черепицей. Верно, немало богатств было собрано в этом замке, ибо говорится же, что по сокровищу и сундук. Потрясающе красив был «сундук» Феллин. Николаус всё озирался, под ноги не смотрел, и потому на ровном месте он споткнулся не раз. Вспоминал, как сетовали, горевали эсты: всё золото эстонское покоится в замках чужих. Более не сомневался: в Феллине покоится это золото... Очень ровным пилёным камнем были выложены в замке полы, из того же камня сложены широкие удобные лестницы; стены облицованы дорогим серовато-жёлтым эзельским доломитом[66]. Высокие своды покоев, по которым Николаус и Удо шли за молодым рыцарем, опирались на доломитовые же пятнистые столпы. Изящные капители — оголовки столпов — являли собой образцы поистине совершенного камнерезного искусства. Во многих жилых помещениях, через кои они проходили, стены были отделаны дубом и ясенем.

— Вы, похоже, впервые у нас в кастелле, — оглянулся на Николауса и Удо молодой рыцарь; и затем заметил с гордостью: — Замок строился как основная твердыня Ливонии, как столица.

И пока они шли, он давал короткие разъяснения. Так Николаус и Удо узнали, что в северной части крепостного здания находились зал для собраний, или иначе зал капитула, а также часовня. Пройдя мимо зала для собраний, они заглянули в часовню, которая показалась им весьма вместительной. Между залом и часовней стоял ландскнехт на часах. Он охранял вход в небольшое помещение, в котором хранились всевозможные послания, торговые, хозяйские, долговые книги, хроники... Из восточной части часовни, где находились хоры, вёл прямой ход в башню. В восточном крыле, в северной части был у рыцарей дормиторий, или иначе — спальня; из дормитория можно было коротким коридором сразу попасть в часовню, ибо дормиторий к часовне примыкал. Такое расположение дормитория по отношению к часовне имело большое значение: недалеко было рыцарям ходить на молитву, не мёрзнуть по пути холодной зимой. Несколько южнее дормитория располагались жилые покои господина командора.

— Туда мы сейчас и направляемся, — пояснил рыцарь.

Они шли в это время по галерее,