Читать книгу - "Несбывшаяся Россия - Андрей Буровский"

Еще в странах Северной и Западной Европы живут порядка 3 миллионов евреев. Они поголовно грамотны, среди них до 20 % хорошо образованных людей. Они любят умственный труд и занимаются им очень охотно. Они невероятно активны.

В общем, даже в начале XX века совершенно не очевидно, что европейцы догнали евреев. Путь только начался.

К чему это я? При чем тут Давид и Голиаф? А вот при чем…

Только в одном племенном мифе, в еврейском, тонкий юноша Давид одолевает богатыря Голиафа. Голиаф огромный и могучий… Такой же, как немецкий Рюбецаль или древнерусский Ильюша Муромец. Давид побеждает Голиафа не потому, что физически его сильнее. Он убивает Голиафа из пращи, на расстоянии. Фактически — силой своего интеллекта, применив незнакомое оружие.

Все богатыри всех народов побеждали потому, что могли вырывать деревья с корнями и ворочать дубинками по 100 пудов весом. Единственный случай племенного богатыря, действующего своим умом, — хитрый Давид. Вам это ничего не напоминает?

ПЕРСПЕКТИВА РУССКОГО ДАВИДА

Иудаизируйся Русь — и у нее открывалась бы перспектива стать поголовно грамотным обществом. Принятие иудаизма как будто могло бы превратить Русь в одно из самых передовых обществ всего мира. «Как будто» — потому что совершенно непонятно, в какой степени эта интеллектуальная идиллия могла реализоваться в обществе подсечно-огневого земледелия, в крохотных деревушках, затерянных среди густых лесов, по берегам медленно текущих речек.

В Хазарском каганате этой интеллектуализации общества явно не произошло…

А помимо преимуществ иудаизма существовали по крайней мере две веские причины, чтобы этой веры все же не принимать: культурная и государственная.

ПРИЧИНА КУЛЬТУРНАЯ

Иудаизм — религия, которую трудно принять язычнику: в ней слишком много умозрительного, умственного, теоретического. Христианство свергает идолов — и тут же их утверждает. Запрещает поклоняться резным изваяниям Перуна и Даждьбога — и предлагает резные изображения Христа и святых, иконы с изображениями Божьей матери, святых и самого Иисуса Христа.

Христианство предлагает много зрительных образов, которые считаются священными и служат для поклонения. Есть за что зацепиться даже человеку, привыкшему думать только образами, а не текстами. Иудаизм никаких образов не предлагает. Быть иудаистом — быть человеком текстов, человеком книги. Поэтому принять иудаизм легко книжнику, грамотному горожанину. Даже феодал, дружинник тех времен не так уж много читали, и вряд ли многие из них мыслили текстами. А крестьяне? 98 % населения тогдашней Руси? Эти дети лесов, полей и рек, проводившие большую часть времени на лоне природы? Они-то как могли бы осмыслить Невидимого Бога, Которого нельзя изображать?

Иудаизм — религия запретов. Даже пищевые запреты христианства на Руси так до конца и не усвоили. Коней преспокойно ели казаки вплоть до XX века, белок едят до сих пор. В таежной зоне Европейской России, в Сибири, белок есть никогда не переставали.

Но иудаизм требует соблюдать не несколько пищевых запретов — а то ли 632, то ли даже 676 запретов самого разного рода. Принять обязательство соблюдать их все — гораздо больший разрыв с прежней культурной традицией, чем принятие христианства. Кто доведет эти запреты до сведения миллионов людей? И кто проконтролирует — исполняются ли они?

И еще одно… Внешней формой гиюра, обрезания в иудаизм, становится… да, обрезание. Крайнюю плоть отчекрыживает иудей в знак договора со своим Богом. Младенцы переносят операцию довольно легко, а вот взрослые после обрезания обычно болеют две недели. Взрослые дяди ходят в юбочках, не могут делать никакой трудной работы… Известны и смертные случаи, пусть редкие.

Легко над этим посмеиваться (особенно когда самому делать обрезания не надо), но представьте себе — князь и бояре, воины и стража на две недели вышли из строя. И что будет с государством? А если война? Можно, конечно, составить сложный график обрезаний всей армии и всего государственного аппарата… Чтобы одни уже отболели и встали в строй, а другие пошли под нож резника.

Но, во-первых, кто его будет составлять и проводить в жизнь, этот график?

Во-вторых, как отнесутся к нему воины и чиновники? И к самой перспективе обрезания? Что, все так уж обрадуются перспективе?

В-третьих… Владимир в громадной Византии не смог отыскать столько грамотных священников, чтобы было довольно для Руси. Откуда же взять столько опытных резников? Тех, которые и операцию проделают, и инфекции не занесут?

Квалифицированных резников на всю Русь не найдешь, даже мобилизуя все еврейские общины. А если резники малоквалифицированные, неизбежны инфекции, несущие смерть свежеобрезанным. До 20–30 % неофитов умрут. И можно себе представить, какое впечатление произведут уже первые две-три смерти! Жди набата, всеобщего бунта, категорического отказа продолжать.

В общем, иудаизм требует более жесткого разрыва с прежней культурной традицией, чем христианство. Пропасть, отделяющая язычника от иудаиста, намного больше пропасти, отделяющей язычника от христианина.

Да еще реальный риск потерять до трети армии и государственных людей. А для выживших обрезание станет не светлым праздником воцерковления, а источником страданий и страшного риска… Гм…

ПРИЧИНА ГОСУДАРСТВЕННАЯ

Приняв христианство, присоединяешься к христианскому миру. Приняв ислам, заявляешь о своей принадлежности к миру ислама. Для кого-то становишься «свой». Для других — категорически «чужой».

В X веке не было «мира иудаизма» — могучих стран, исповедующих эту древнюю веру. Хазарский каганат иудаизм принял — но ведь это было могучее государство, ведшее войны с Византией. И только что вышедшее из жестокой войны с халифатом. Халифат требовал от хазар принятия ислама. Принять — значило признать себя слабее внешнего врага.

Для каганата было естественно провозгласить себя иудаистским государством и тем самым противопоставить себя и миру христианства, и миру ислама.

Для Руси… Нет, для Руси не так естественно было бы противопоставить себя всему миру. Константинополь был для русских Царьградом, чуть ли не центром вселенной. Вряд ли Рюриковичи и вся верхушка Руси хотела отделения от других центров цивилизованного мира, а уж тем более — от этого.

Приняв иудаизм, Русь присоединялась разве что к Хазарскому каганату… То есть к врагам. К тому самому жидовину, с которым боролся Илья Муромец. К тем, кому еще вчера платили дань… Чисто психологически от каганата хотелось скорее отделиться.

К тому же присоединяться к каганату невелик смысл… К 988 году сила каганата уже сломлена, сильного союзника в его лице не найдешь. Возможно, это и послужило причиной отказа от иудаизма как государственной веры. Действительно — терпят поражения, да еще и веру навязывают. Безобразие!

В общем, принятие Русью иудаизма в силу всех этих причин дело почти невероятное.

Но что, если бы Византия двинула войска на Русь? Началась бы война, показавшая: Царьград вовсе не желанный центр вселенной для руссов, а столица врагов. Или наоборот — если бы руссы смогли закрепиться на Дунае? Исполнилась бы мечта Святослава о столице на Дунае, в городе Переяславле?