Читать книгу - "Стальной ураган - Виктор Прудников"

Вовремя введенные в бой силы поддержки коренным образом изменили ситуацию, что и отмечал Гетман в своем докладе: «Встретив мощный огонь ИСУ-152 и ИС-2, понеся в течение 20 и 21 апреля 1944 года большие потери, особенно в танках, противник на этом участке фронта атак больше не производил»[194].

При обсуждении его доклада выявились как сторонники, так и противники использования тяжелой техники, особенно это касалось критических ситуаций. Не секрет, что многие фронтовые командиры отдавали предпочтение маневренному танку Т-34, но никак не тяжелым танкам и самоходно-артиллерийским установкам.

Андрей Лаврентьевич отвечал оппонентам, что Т-34 — вне всякого сомнения хорошая и маневренная машина, в этом плане она лучше самоходок ИСУ и танков ИС, но при плохой погоде, когда на дорогах непролазная грязь, когда артиллерия с трудом продвигается к фронту, когда затруднен подвоз боеприпасов, единственной артиллерией на передовой могут быть самоходные полки.

Командир корпуса дал рекомендации, как использовать тяжелые танковые полки в наступательных и оборонительных боях, при прорыве обороны противника и бое в оперативной глубине: «Корпусной тяжелый танковый полк должен быть использован как подвижной резерв командира корпуса. Район для его сосредоточения выбирается на удалении 3–4 километров от переднего края, дающий хорошую маскировку как наземного, так и воздушного наблюдения, имеющий скрытые подступы в направлениях вероятных контратак.

Контратаки должны быть поддержаны артиллерией, что предусматривается планом боя.

Сомнения в том, что введение в штат корпуса танков ИС будет сковывать маневр бригад из-за уменьшения их подвижности, не обоснованы. В 1942 году в составе танкового корпуса были танки КВ. Они не являлись помехой для маневра»[195].

Свои выводы относительно использования различных видов тяжелой боевой техники Гетман обосновывал не только теоретическими выкладками, но и своей практикой и боевым опытом. Опыт приходил к нему не сразу, он накапливался от одного боя к другому. И все то, что положительно сказывалось на результатах, он использовал в наступательных и оборонительных боях.

Вот и теперь, при подготовке к наступлению на рава-русском направлении, Андрей Лаврентьевич снова настоял на том, чтобы корпусу были приданы и самоходно-артиллерийский полк, и реактивные установки.

Прорыв обороны противника на рава-русском направлении должны были осуществить 3-я гвардейская и 13-я армии, а танковая армия Катукова и конно-механизированная группа генерала В. К. Баранова придавались для развития тактического успеха.

По планам Ставки наступление намечалось на 12 июля 1944 года. Командиры соединений уже знали о замысле предстоящей операции. К этому времени подготовительные мероприятия заканчивались, были увязаны все вопросы взаимодействия штабов всех родов войск, проведена рекогносцировка местности. Позже на картах и на большом рельефном плане был разыгран предполагаемый вариант наступления.

По своим масштабам предстоящая наступательная операция обещана быть не менее крупной, чем предыдущие. Только для прорыва тактической глубины обороны противника привлекалось 248 артиллерийских стволов на километр фронта, а в оперативной глубине штурмовая и истребительная авиация обеспечивали продвижение пехотных и танковых соединений.

За день до начала наступления корпус Гетмана был выдвинут на исходный рубеж и ждал команды Катукова. Она, как всегда, была короткой: «Гвардейцы, вперед!»

Армии прорыва, начав наступление, заставили противника отойти на вторую линию обороны «Принц Евгений». На ней и завязались ожесточенные бои. Успех обозначился только через несколько дней на важном участке прорыва, и вбок пошла 1-я армия Катукова.

Задача 11-го гвардейского танкового корпуса заключалась в том, чтобы с ходу форсировать Западный Буг на участке Вишенка — Кристынополь, затем с марша овладеть населенным пунктом Жабче-Муроване.

Впереди танковых подразделений шли разведчики отдельного мотоциклетного батальона капитана А. М. Липинского. Немцы пытались задержать продвижение корпуса, но ни одна попытка успеха не имела. Арьергардные подразделения противника были смяты. Началась переправа. Она проходила почти так, как на учениях, — без суеты, организованно и планомерно. Вскоре танковые части вступили на территорию Польши.

На освобожденной территории Западной Украины устанавливались традиционные органы власти — Советы, на территории Польши вопросами власти занимались сами поляки. Какую форму власти они изберут — это уж их дело. Одно несомненно — они получат поддержку наступающих частей Красной Армии.

К этому времени уже было опубликовано заявление Наркомата иностранных дел СССР, в котором говорилось, что Польша станет независимым демократическим государством со своими органами управления. С созданием Польского комитета национального освобождения проблема органов власти разрешилась сама собой. В дальнейшем политотделы армий стали работать в тесном контакте с поляками.

Бои за Бугом разгорались с каждым днем все сильнее и сильнее. Отойдя на вторую линию обороны, противник усилил сопротивление. При контратаках немцы стали применять «танкетки-торпеды» и фаустпатроны, надеясь, что новые виды оружия позволят остановить наступление войск Красной Армии. Вначале тяжелые бои разгорелись у Сокаля, затем у Доброчина, Белобжега и Порыцка. Раву-Русскую брали войска 13-й армии и группа войск генерала Баранова.

Противник, опираясь на сокальский укрепленный район, отбивался силами 17-й танковой и 291-й пехотной дивизий, потом на передовой появились резервы — 16-я танковая и 213-я охранная дивизии. Однако эти резервы были скованы умелыми действиями командиров корпусов Гетмана и Дремова.

И все же встречных танковых боев избежать не удалось. У Сокаля немецкое командование бросило в бой 30 танков и несколько штурмовых орудий 848-го тяжелого артдивизиона РГК, а в районе Завишни немцы предприняли отчаянную атаку, стремясь помешать переправе наших войск через Западный Буг.

Надо отметить, 1-я танковая армия впервые почувствовала достаточно сильную поддержку авиации. В передовых танковых отрядах, прорывающих укрепления врага, находились представители авиационных корпусов и дивизий с радиостанциями. Их умелая работа по наведению штурмовой и бомбардировочной авиации на скопления вражеских войск решала подчас судьбу встречного боя.

За несколько дней боев на Западном Буге плацдарм был расширен до 30 километров по фронту и в глубину до 50.

Гетман был доволен ходом боевых действий. Бригады Гусаковского, Кочура, Моргунова и Елина неудержимо рвались вперед. Не раз командир корпуса отмечал в приказах умелые действия своих комбригов. Оставался доволен действиями корпуса и Катуков. После форсирования Западного Буга он все время держал танковый корпус в поле зрения, при необходимости придавал ему подкрепления, требуя одного — рвать укрепления противника.