Читать книгу - "Леонид Гайдай - Евгений Новицкий"

«— Ничего купить было нельзя, всё делал сам с помощью умельцев. И приходилось использовать подручные средства. Вот, например, в Одессе я купил колокол, примерно литрового объема. Вообще я всяких инструментов покупал массу, всякие свистульки, манки, трещотки…

— Фактически вы выступали в качестве не только композитора, но и шумооформителя.

— В какой-то мере. Это сейчас просто — нашел подходящий семпл^[11], и всё. А тогда…

— Но ведь это как бы отклонение от кинотехнологии? Ведь обычно как — композитор пишет партитуру, звукооператор ходит с удочкой по площадке, шумооформитель работает в фонотеке — а еще перезапись, дубляж… Куча народу! А вы всё сами делали…

— Но дело в том, что я шум сделаю в нужном балансе и ритмически точно. Даже титры у Гайдая приходилось озвучивать особо. Ему их первоначально сделали обычные, а потребовалось их ритмизовать, синхронизировать с музыкой, сделать специальные переходы. Я записал арфу в разных тональностях, и там, где титры кончались, звучало глиссандо^[12] — но именно тот аккорд, который соответствовал музыке. Шумооформителю такое не доверишь — он так не сможет. Тут нужно знать музыку, знать гармонию. <…> Я, кстати, еще сделал некое подобие терменвокса^[13] и иногда его использовал в кино. Вообще всё придумывалось и иногда делалось совершенно необычно. Вот в «Операции «Ы» я придумал такой трюк — взял электрогитару, прижимал струны металлической пластинкой, и одновременно звучало два аккорда — с этой и с той стороны пластинки. Потом я смещал эту пластинку, и менялся звук, аккорды получались такие «грязные». Это в сцене, где верзила законопачивает Шурика… А далее, помните, когда он его замуровал — звучит колокол? Вот это — тот маленький колокол, о котором я упоминал. Я его записал и замедлил скорость в восемь раз.

— В восемь раз?! Это же на восемь октав вниз, чуть не через весь звуковой диапазон!

— Да, и что интересно, — шумы все при этом ушли! Они сместились все вниз и стали незаметны.

— А что, негде было записать нормальный колокол? Есть же монастыри, Кремль…

— Представьте себе, негде! Или с очень большими сложностями — пришлось бы писать кучу бумаг, зачем это нам для съемки комедии церковный колокол понадобился. Или вот еще эффект мы использовали: брали линейку, с одного конца ее закрепляли, другой оттягивали и отпускали, она вибрировала, как струна, и вот этот ее треск, вроде дроби, но с меняющимся тоном, мы и записывали. И эти куски я на узкой ленте клеил, чтобы попадало по длине в ритм… <…>

Критика всегда отмечала звучание, что оно очень подходит к этой музыке, а музыка — к фильмам Гайдая, к другим фильмам. Иван Пырьев, художественный руководитель объединения, где работал Гайдай, говорил: «Леня, вот композитор, с которым тебе надо всё время работать. Он чувствует твой стиль» Ведь у Гайдая очень много эксцентрического, что нельзя просто сыграть на рояле или на скрипке. Надо что-то придумывать необычное, звук должен быть неожиданным».

Закончим этот раздел небольшим фрагментом из посвященной Зацепину статьи, опубликованной в 1983 году в журнале «Смена»:

«Худсовет смотрел отснятые куски из «Бриллиантовой руки» Сцена рыбалки, где Никулин ловит рыбку за рыбкой, а Миронов готовится оглушить его, показалась затянутой. Предложили сократить вдвое. Тогда Зацепин по просьбе режиссера написал такую музыку, будто съемка велась в два раза быстрее. Худсовет вновь посмотрел этот кусок и с удовольствием отметил, что после сокращения «совсем другое дело!» А Гайдай и Зацепин потихоньку улыбались: они-то знали, что сцена какой была, такой и осталась… Вот так искусство композитора помогло сократить время.

Зацепин написал музыку еще к семи фильмам Гайдая.

— Я всю музыку из наших совместных картин помню, — говорит Гайдай. — Могу напеть. Мало того, что помню мелодии из фильмов, я даже помню и то, что туда не вошло. Вот какая у него музыка!..

Дружба с Гайдаем научила Зацепина быть предельно требовательным к себе. «Я и сейчас, когда сочиняю, — говорит он, — представляю, будто за моей спиной стоит Гайдай…».