Читать книгу - "РННА. Враг в советской форме - Дмитрий Жуков"

Тем не менее работа по разложению соединения «Граукопф» принесла советским патриотом свои плоды. В течение августа — сентября 1942 г. в бригаду Заслонова, а также в другие партизанские формирования перешли не менее 400 человек. Причем значительную роль в этом сыграла подпольная организация в Осинторфе. В мемуарах Шмуглевского приводятся данные: Василий Огурцов распропагандировал 32 человека, Евгения Нефедова — 62, Людмила Букатик — более 100, Иван Еременко — около 50, Мария Макаренко — 22, Михаил Прудников — 14, Валентина Бугаева — 26, Нина Шаланда — 42 человека[498].

После частичного разгрома подполья в Осинторфе пропагандистская обработка военнослужащих РННА пошла на спад. В гарнизонах были усилены меры безопасности, установлен жесткий контрразведывательный режим. Германские спецслужбы следили за тем, чтобы партизанская агентура не проникла в гарнизоны. Вместе с тем, насколько позволяют судить некоторые материалы, немецкая контрразведка проводила оперативную игру по выявлению ненадежных «народников» из числа офицеров и солдат.

К слову, до того, как в августе и сентябре 1942 г. произошли переходы к партизанам, в РННА действовало несколько антифашистских групп. Осинторфские подпольщики наладили прямые связи с майорами Широковым и Щербаковым, капитаном Лебедем, старшими лейтенантами Громовым, Прокопьевым, Ивановым, Князевым, «политруками» Мухановым и Костиным, сержантами Викторовым и Поповым[499]. Подпольщики пытались распропагандировать и других офицеров, но не всегда успешно. И. М. Грачев вспоминает: «Больше всего партизанам симпатизировала так называемая сельская интеллигенция. Они были „советскими патриотами“ и однозначно считали, что Сталин — меньшее из двух зол. Мне приходилось беседовать с подобными людьми. Одна моя знакомая девушка однажды спросила меня, хочу ли я поехать в Москву, или предоставить какую-либо информацию о немцах. Я решил, что это — провокация, но затем мне стало жаль эту девушку. Поэтому я просто сказал ей, чтобы она забыла об этом разговоре»[500]. П. В. Каштанов свидетельствует: «Партизаны постоянно пытались распропагандировать бойцов РННА, утверждая, что, если они перейдут на советскую сторону, они не будут подвергнуты никаким репрессиям. Мы, офицеры, не верили им, однако простые солдаты часто покупались на эту пропаганду»[501].

У немцев были основания сомневаться в лояльности определенной части личного состава РННА, и это несмотря на то что к середине осени 1942 г. соединение в количественном отношении увеличилось вдвое, заслужило немало лестных слов со стороны командования охранными войсками группы армий «Центр» и стояло на пороге дальнейших преобразований. Но моральная нестабильность внутри бригады сохранялась, чем старались воспользоваться «народные мстители». Не случайно партизанская разведка из бригады Заслонова не теряла надежды вновь наладить контакты с «народниками», чтобы перетянуть их на советскую сторону.

Отметим, что 5 ноября 1942 г. Заслонов был назначен на должность командира штаба партизанских отрядов Оршанской зоны (южная и юго-восточная часть Витебской области). Его штаб располагался в деревне Куповать (Сенненский район), откуда осуществлялось боевое управление отрядами. Немцы через агентурную разведку установили, где находился штаб Заслонова, и поручили его ликвидацию подразделениям РННА[502].

Наряду с этим высказывается и другая версия: деревня Куповать вовсе не была штабом соединения «Дяди Кости». Получив категорический приказ из «Центра» выходить со своими отрядами за линию фронта, чтобы влиться в ряды Красной армии, Заслонов отправил партизанские подразделения на соединение с советскими войсками, а сам с небольшой группой остановился в деревне. Именно здесь — в 6–7 часов утра 14 ноября 1942 г. — должна была состояться встреча с батальоном РННА, подготовленным к переходу. Только после того, как коллаборационисты примкнут к «народным мстителям», Заслонов намеревался догнать двигавшиеся к линии фронта отряды[503].

К деревне Куповать, окруженной болотами, было два подхода: со стороны деревни Кузьмино — широкая дорога, и со стороны деревни Утриллово — узкая гать, проложенная по болоту. По этой гати и должна была подойти группа «народников». Заслонов отправил отряд Л. И. Селицкого (к тому времени — командир бригады «Дядя Костя») на Кузьмино, чтобы он держал дорогу и помог отвлечь внимание немцев от деревень Утриллово и Куповати. Взяв с собой несколько человек, в том числе начальника разведки Ивана Козловского и своего адъютанта Евгения Корженя, Заслонов пошел навстречу колонне РННА. Впереди всех шел И. Козловский, непосредственно отвечавший за подготовку перехода. Когда Козловский подошел ближе, из середины колонны выскочил офицер, который несколько раз в него выстрелил и начал отдавать приказы. Заслонов понял, что все сложилось не так, как планировалось, и приказал занять оборону[504].

Подробности этого боя стали известны позднее. О них рассказали бывшие солдаты РННА, перешедшие зимой 1943 г. к партизанам. В ночь с 13 на 14 ноября 1942 г. в часть, готовившуюся на рассвете уйти в лес, прибыло немецкое командование. Были арестованы и расстреляны офицеры и солдаты, склонявшие личный состав к переходу. Остальных в срочном порядке отвезли куда-то под Смоленск, а в лес направили другое подразделение «народников» и отряды вспомогательной полиции.

Деревню Куповать, где партизаны держали круговую оборону, военнослужащие РННА блокировали быстро. «Народных мстителей» обстреливали из артиллерийских орудий и минометов.

Заслонов пытался организовать оборону на южной окраине деревни, личным примером вдохновлял подчиненных и старался поддерживать порядок, но численный перевес был на стороне противника. К 13 часам бои достигли крайнего ожесточения. Заслонов во весь рост шел по деревне и кричал: «Огонь по изменникам Родины!». Во время перебежки, у одного из сараев его ранили в живот. Чувствуя, что ранение смертельное, он выстрелил из маузера себе в висок. Тело Заслонова спрятал партизан А. И. Агеев[505].