Читать книгу - "РННА. Враг в советской форме - Дмитрий Жуков"

Вопрос о разложении восточных формирований, появившихся в тылу группы армий «Центр» еще осенью 1941 г., первоначально перед партизанами не стоял. Согласно директиве СНК СССР и ЦК ВКП(б) партийным организациям прифронтовой полосы о решительной перестройке всей работы на военный лад (от 29 июня 1941 г.), в районах, захваченных вермахтом, следовало «создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу…»[466].

Указанная позиция де-факто в течение всего первого года войны определяла отношение «народных мстителей» к различным группам коллаборационистов (бойцам охранных и добровольческих частей, сотрудникам гражданской администрации, полиции и др. оккупационных структур). В то же время в некоторых регионах РСФСР в первой половине 1942 г. имели место случаи, когда советские патриоты, сумевшие проникнуть в органы местного самоуправления, склоняли к переходу на сторону партизан целые подразделения вспомогательной полиции (в качестве примера можно привести эпизод с разложением гарнизонов деревень Тарасовка и Шемякино в мае 1942 г.)[467].

Подразделение РННА. Осинторф. 1942 г.

Но акции подобного рода касались полицейских, как правило, не отличавшихся высоким моральным духом. Иначе обстояло дело с частями восточных добровольцев. В сообщении командующего корпусом охранных войск группы армий «Центр» генерала Шенкендорфа от 5 августа 1942 г. прямо говорилось: «Усилия партизан переманить служащих русских формирований на свою сторону начались с первых дней создания этих частей (Шенкендорф имел в виду Восточный запасной полк „Центр“, чье формирование завершилось в июне 1942 г., и 102-й казачий батальон. — Примеч. авт.). До сих пор они не имели успеха…»[468]

Усиленная работа по разложению добровольческих частей началась с лета 1942 г. Именно в это время советское руководство окончательно осознало, какую опасность представляют создаваемые немцами формирования из бывших советских военнопленных. При соответствующих военно-политических условиях они могли быть мощным оружием в борьбе за умы и настроения людей на оккупированной территории[469].

Разумеется, Русская национальная народная армия практически сразу попала в поле зрения подпольщиков и партизан. Уже в мае 1942 г. бюро Витебского обкома КП(б) Б поручило райкомам партии, командованию партизанских отрядов и комсомольских групп всеми способами срывать создание подразделений РННА, разлагать их, агитировать бывших красноармейцев к переходу в ряды «народных мстителей»[470].

Однако первые попытки внести раскол в батальоны «народников» окончились ничем. Начальник БШПД Калинин поручил сотрудникам своего штаба продолжать сбор и обобщение разведывательной информации об участниках «осинторфского» эксперимента, и искать подходы для разложения коллаборационистских подразделений[471].

Партизанское командование Белоруссии привлекло к операции подпольную организацию Осинторфа, которую мы уже упоминали выше. Напомним, что возглавлял ее секретарь комсомольского комитета Станислав Шмуглевский. В организацию входили: П. Климович, братья Теленченко, В. Огурцов, Н. Молохович, Н. Климович, А. Молохович, Г. Третьяков, Людмила и Вера Букатик, М. Макаренко, В. Бугаева, В. Янович, В. Березовский, Н. Прокопенко, Е. Недосенко и др. К лету 1942 г. молодые подпольщики уже успели зарекомендовать себя и даже понесли некоторые потери: сотрудникам тайной полевой полиции удалось, например, вычислить и задержать братьев Михаила и Евгения Теленченко. Их некоторое время истязали и 20 сентября 1941 г. казнили[472].

Тем не менее, организация С. Шмуглевского уцелела и продолжила работу, поддерживая связь с местным партизанским отрядом, которым командовал директор торфопредприятия Г. Г. Амельченко. В лесу близ Осинторфа находилась база отряда, где скрывались советские активисты. По указанию Амельченко группа юношей в составе А. Малаховича, В. Огурцова и Г. Третьякова в начале января 1942 г. сожгла торфонасосный кран, четыре электромотора и другое оборудование на заводе. 24 февраля 1942 г. молодые патриоты организовали побег 31 военнопленного из лагеря, который располагался в 4-м поселке. Комсомольцы переправили бежавших через железную дорогу, а потом в лес, где было спрятано оружие. Вооружившись, эта группа влилась в отряд Амельченко[473].

На некоторое время в Осинторфе установилось затишье, пока в марте 1942 г. в поселке не появилась группа офицеров, носивших, как отмечали подпольщики, какую-то «неопределенную военную форму» и почти без акцента говоривших по-немецки. Недели через две удалось установить фамилии некоторых загадочных визитеров, а еще какое-то время спустя по Осинторфу поползли слухи: «…фашисты прислали белогвардейских офицеров формировать из военнопленных „русскую национальную армию“»[474].

Подразделение РННА во время занятия строевой подготовкой

Со слов Шмуглевского получается, что начать работу по разложению РННА принял комсомольский штаб, обсудивший положение в Осинторфе. К такому решению подпольщиков якобы подтолкнуло одно обстоятельство: среди бывших военнопленных было немало тех, кто откровенно проклинал фашистов, свое незавидное положение и искал связи с партизанами[475].