Читать книгу - "Свято место пусто не бывает: история советского атеизма - Виктория Смолкин"

Если в первые годы революции приходилось доказывать, что Земля – шар, и другие элементарные вещи, если приходилось иметь аудиторию, которая разбиралась в библии, евангелии, ветхом и новом завете, заповедях, символе веры и т. д., то в настоящее время сами служители культа говорят, что эта аудитория почти ничего не знает, и мы, пропагандисты, пожинаем плоды этой революции в сознании подрастающего поколения, которое начало жить после Октябрьской революции, после отделения церкви от государства и школы от церкви⁴⁴⁴.

Однако и церковь больше не была прежней. Она отказалась от противостояния науке – и это, как отметил Шевляков, атеисты смогут увидеть сами, если пролистают «Журнал Московской Патриархии».

Шевляков указывал коллегам, что религия давно стремится приспособить науку к своим потребностям. Даже до революции, когда он был гимназистом, «никто не защищал библейских сказок… в том буквальном смысле, прямом значении, в котором там излагается». Шевляков поделился воспоминаниями, как он, узнав на уроке физики, что Земле шесть миллиардов лет, задумался, как это согласуется с библейским учением, согласно которому мир был сотворен за шесть дней. Но когда он задал на уроке закона Божьего вопрос священнику, есть ли здесь «противоречие между религией и наукой», законоучитель ответил: «Никакого противоречия нет, а то, что для бога один день, для человека миллиард лет», и велел ему сесть на место⁴⁴⁵. «Это не теперь, а в 1916 году», – подчеркнул Шевляков. Он также рассказал своим слушателям, что Надежда Крупская, вдова Ленина и ведущий идеолог советского образования, во время визита в Московский планетарий отметила, что лекторам надо делать атеистическую составляющую просветительской работы более явной. Послушав «не очень опытного» лектора, рассказывавшего о строении Вселенной, Крупская заметила, что если в лекции по астрономии не будет атеистических выводов, «каждый верующий уйдет после такой лекции, перекрестится в душе и скажет: как велик и прекрасен божий мир». Астрономии самой по себе, заключил Шевляков, недостаточно, чтобы «разрушить религиозное мировоззрение»⁴⁴⁶.

В ходе антирелигиозной кампании пропагандисты атеизма всего Советского Союза сталкивались с препятствиями на пути своего крестового похода против религии. Лектор-атеист из Тамбова сообщал, что, хотя его передвижной планетарий во время поездок в сельскую местность привлекал посетителей всех возрастов, далеко не всегда из его лекций делали атеистические выводы. Он рассказал о девяностопятилетнем жителе одной деревни, которого «в течение получаса не могли отстранить… от аппарата»; старик объяснил это так: «Мне скоро умирать, я на тот свет не пойду, пока не посмотрю, что там»⁴⁴⁷. Другой лектор рассказывал, что его передвижной планетарий пользовался популярностью у колхозников, особенно у сектантов, но при этом во время визитов планетария в село сектанты пытались «завести лектора в тупик», и если за ними оставалось последнее слово, торжествовали победу⁴⁴⁸. Реакция посетителей планетария выявила феномен, которому лекторы-атеисты не должны были бы так удивляться, – а именно что подразумеваемая ими космологическая связь между астрономией, освоением космоса и атеизмом не казалась их аудитории ни необходимой, ни очевидной. Напротив, история науки знает бесчисленные примеры того, как гармоничное строение Вселенной использовалось в качестве доказательства бытия, а не отсутствия всемогущего Создателя.