Читать книгу - "Тринадцатое колено - Артур Кестлер"

«Впоследствии они превратились в класс „королевских ростовщиков“, чьей главной функцией было предоставление кредитов для политических и экономических целей. Скопив большие богатства благодаря взиманию высокого процента, эти ростовщики были вынуждены предоставлять их в том или ином виде королевской казне. Длительное благосостояние многих еврейских семейств, роскошь их жилищ и одеяний, их влияние на судьбы общества заставляли даже проницательных наблюдателей закрывать глаза на опасности, кроющиеся в растущем недовольстве должников всех сословий и в усугубляющейся зависимости евреев от протекции их коронованных господ... Недовольное ворчание, вылившееся во вспышки насилия в 1189-1190 гг., предвещало трагический финал – изгнание 1290 г. Головокружительный взлет и еще более стремительное падение английского еврейства всего за два с четвертью столетия (1066-1290 гг.) контрастно высветили фундаментальные факторы, определившие судьбу всего западного еврейства в критически важной первой половине второго тысячелетия нашей эры» (12; IV; 75-76).

Пример Англии показателен, потому что, в отличие от ранней истории еврейских общин на европейском континенте, прекрасно документирован. Основной урок, который можно из него извлечь, состоит в том, что социально-экономическое влияние евреев было несообразно велико, учитывая их скромное количество. Перед изгнанием евреев из Англии в 1290 г. их там насчитывалось в каждый отдельно взятый момент времени не больше 2500 человек. В экономике средневековой Англии эта крохотная еврейская община играла ведущую роль – гораздо большую, чем в Польше, где евреи были куда многочисленнее; однако, в отличие от Польши, в Англии евреи не могли опираться на сеть малых еврейских городов, наполненных скромными мастерами, ремесленниками, возчиками и кабатчиками, то есть не были укоренены в народной гуще. В этом животрепещущем вопросе Англия анжуйских Плантагенетов олицетворяла то, что не могло не случиться позже на всем Западе. Евреев Франции и Германии ждала та же участь, поскольку и там их занятия не отличались разнообразием, что не могло не привести к трагическому результату. Кошмар всегда начинается с «медового месяца», а кончается разрывом и кровопролитием. Сначала евреев повсюду лелеяли, выпускали в их пользу специальные хартии, создавали им привилегии. Они были personae gratae, подобно придворным алхимикам, ибо одним им была ведома тайна функционирования экономики. «В раннем средневековье, – писал Сесил Рот, – торговля в Западной Европе была, в основном, в руках евреев, не исключая и работорговлю, а „еврей“ и „торговец“ в записях эпохи Каролингов являются почти синонимами» (104). Но с ростом класса местных торговцев их постепенно оттесняли не только от самых выгодных занятий, но и от традиционных форм торговли, так что единственной открытой для них сферой осталось одалживание средств под проценты. «Евреи аккумулировали богатства страны, но периодически их выкручивали, как белье, сливая добытое – как воду – в казну...» (104). Прообраз Шейлока сформировался задолго до времен Шекспира.

В дни «медового месяца», в 797 г., Карл Великий отправил прославленное посольство в Багдад, к Харун ал Рашиду, для переговоров о заключении договора о дружбе, посольство состояло из еврея Исаака и двух знатных христиан. Горький конец наступил через 500 лет, в 1306 г., когда Филипп Красивый изгнал евреев из Французского королевства. Правда, некоторым потом разрешили вернуться, но и они страдали от притеснений, так что к концу XIV в. еврейская община Франции практически прекратила существование¹⁹⁷.

3

Переходя к истории германского еврейства, прежде всего необходимо отметить, что «как ни странно, мы не располагаем полной, научной историей германского еврейства... „Germanica Judaica“ – это всего лишь ссылки на исторические источники, проливающие свет на отдельные общины до 1238 г.» (12; VI; 271) Свет довольно-таки тусклый, но позволяющий по крайней мере представить территориальное распределение общин западноевропейского еврейства в Германии в критический период, когда приближалась к своему пику хазарско-еврейская иммиграция в Польшу.

Одно из самых ранних свидетельств существования такой общины в Германии – упоминание некого Калонимуса, приехавшего в 906 г. вместе с родней в Майнц из Лукки в Италии. Примерно тогда же заговорили о евреях в Шпайере и Вормсе, чуть позже – в Трире, Меце, Страсбурге, Кельне, то есть в узкой полосе, идущей через Эльзас и по долине Рейна. Еврейский путешественник Вениамин Тудельский (см. выше, II, 8) побывал в этом районе в середине XII в. и записал: «В этих городах много израильтян, людей мудрых и богатых» (12; IV; 73)¹⁹⁸. Но что означает «много»? Как станет ясно чуть позже, совсем чуть-чуть...