Читать книгу - "Тринадцатое колено - Артур Кестлер"

Независимо от того, реальное лицо Авраам Проковник или вымышленное, существует много свидетельств, что еврейские иммигранты из Хазарии приветствовались как ценное дополнение к экономике страны и государственному управлению. Поляки при династии Пястов и их балтийские соседи литовцы быстро расширяли свои границы и остро нуждались в притоке людей для освоения территорий и создания городской цивилизации¹⁸⁷. Сначала они поощряли приезд немецких крестьян, горожан и ремесленников, позднее – мигрантов с территорий, занятых Золотой Ордой, включая армян, южных славян и хазар¹⁸⁸.

Не все переселения были добровольными. В число переселенцев входили военнопленные, например, крымские татары, которых принуждали возделывать земли литовских и польских землевладельцев в завоеванных южных провинциях (под конец XIV в. княжество Литовское простерлось от Балтийского до Черного моря). Однако уже в XV в. турки-оттоманы, покончив с Византией, двинулись на север, и землевладельцы переселили людей из своих владений в пограничных областях дальше в глубь континента (94; гл. IX).

Среди подвергнутых насильственному переселению было немалое количество караимов – последователей иудейской фундаменталистской секты, отвергающей учение раввинов. Согласно традиции, пронесенной караимами вплоть до наших дней, их предки были пригнаны в Польшу великим литовским князем-воином Витольдом в конце XIV в. в качестве военнопленных, захваченных в Солхате (Крым) (94; гл. IX). В пользу этой версии говорит тот факт, что в 1388 г. Витольд даровал хартию прав евреям Троки, так что французский путешественник Гильбер де Ланноа обнаружил там «множество евреев», говоривших не на языке местных жителей и не по-немецки, а на собственном наречии (94; гл. IX)¹⁸⁹. Этот язык был – и остается – тюркским, причем самым близким среди живых языков к lingua cumanica, на котором говорили на бывших хазарских территориях во времена Золотой Орды. По утверждению Зайончковского (Согласно А.Н. Поляк; 94; гл. IX), этот язык по-прежнему остается языком устной речи и религиозного культа в общинах караимов, оставшихся в Троки, Вильне, Паневежисе, Луцке и Галиче. Сами караимы утверждают, что до Великой эпидемии 1710 г. в Польше и Литве насчитывалось от 32 до 37 их общин.

Свой древний диалект они называют «язык кедар»; помнится, в XII в. раввин называл их земли к северу от Черного моря «землей Кедар». Кстати, то, что он про них рассказывал – сидение всю субботу в темноте, игнорирование учения раввинов – соответствует нравам секты. Зайончковский, крупный современный тюрколог, вообще считает караимов самыми близкими сегодняшними родственниками древних хазар с лингвистической точки зрения (125; см. по 35; 212). О причинах сохранения этой сектой ее древнего языка на протяжении пятисот лет, хотя основная часть иудеев-хазар отказалась от него в пользу идиш, речь впереди.

5

Польское королевство с самого начала, еще при династии Пястов, приняв католичество, стало ориентироваться на Запад. Однако по сравнению с западными соседями это была отсталая в культурном и экономическом отношении страна. Отсюда политика привлечения иммигрантов – немцев с запада, армян и евреев-хазар с востока – и всяческие послабления для них, вплоть до королевских хартий, подробно описывавших их обязанности и особые привилегии.

По Хартии, изданной Болеславом Благочестивым в 1264 г. и подтвержденной Казимиром Великим в 1334 г., евреи получили право иметь свои синагоги, школы и суды; владеть земельной собственностью и заниматься любой торговлей и деятельностью по своему выбору. При правлении короля Стефана Батория (1575-1586) евреи получили собственный парламент, заседавший дважды в год и обладавший властью обкладывать единоверцев налогами. В истории хазарских иудеев, потерявших страну, открылась новая глава.

Яркой иллюстрацией их привилегированного положения может служить краткое послание, выпущенное во второй половине XIII в., предположительно папой Клементом IV, и адресованное неназванному польскому принцу. В этом документе папа доводит до сведения адресата, что римское священство осведомлено о существовании в нескольких польских городах большого количества синагог – не менее пяти на один город¹⁹⁰. Папа сожалеет о том, что синагоги эти, как сообщают, выше костелов, величественнее и наряднее их, крыты цветной черепицей и затмевают соседние католические храмы. (Вспоминается ликование Масуди по поводу того, что главная мечеть Итиля выше всех остальных зданий города.) Недовольный тон папского послания подкрепляется также решением, принятым в 1267 г. папским легатом кардиналом Гвидо, согласно которому у евреев могла быть всего одна синагога на город.

Из этих документов, соответствующих по времени монгольскому завоеванию Хазарии, мы узнаем, что уже в то время в Польше было много хазар, недаром в некоторых городах они построили по несколько синагог; понятно, что эти люди процветали, иначе их синагоги не были бы «величественными и нарядными». Логично в связи с этим задаться вопросом о возможной численности и составе хазарской эмиграции в Польшу.

Достоверной информации о численности нет. Мы помним, что в арабских источниках говорилось о хазарских армиях в три сотни тысяч человек, участвовавших в мусульманско-хазарских войнах (глава I, 7)¹⁹¹; даже если сделать скидку на их склонность к сильным преувеличениям, придется предположить, что в Хазарии жило никак не меньше полумиллиона душ. Ибн Фадлан говорил о 50 тысячах шатров волжских булгар, что дает население в 300-400 тыс. человек – примерно тот же порядок цифр, что у хазар. С другой стороны, количество евреев в Польско-Литовском королевстве в XVII в. также оценивается современными историками примерно в 500 тыс. человек (или 5 процентов всего населения) (118; 278). Эти цифры не противоречат известным фактам о длительной хазарской миграции через Украину в Польшу и Литву, начавшейся после разрушения Саркела и возвышения польской династии Пястов в конце первого тысячелетия н.э., ускорившейся из-за монгольского завоевания и более или менее завершившейся в XV-XVI вв., когда Степь опустела, а хазары, по-видимому, были сметены с лица земли¹⁹². Весь процесс переселения занял пять-шесть веков и проходил то масштабно, то очень медленно. Если принять во внимание значительный приток еврейских беженцев в Хазарию из Византии и из мусульманского мира и некоторый естественный прирост численности самих хазар, то можно предположить, что численность хазарского населения в пиковый период, в VIII в., была сопоставима с численностью евреев в Польше в XVII в. – во всяком случае, примерно, с точностью до нескольких сот тысяч, простительной при нашей слабой осведомленности.