Читать книгу - ""Москва, спаленная пожаром". Первопрестольная в 1812 году - Александр Васькин"

Можно долго рассказывать о том, что творилось в Москве в отсутствие ее обожаемого генерал-губернатора, но лучше узнать об этом из первых рук, причем в прямом смысле этого выражения. Потому как руки эти были у самого литературно одаренного офицера наполеоновской армии, будущего писателя Стендаля, служившего при главном интенданте «Великой армии» генерале Дарю, том самом, от которого Наполеон потребовал на Поклонной горе немедля привезти к нему русских бояр.

Стендаль.

Худ. Й.О. Содемарк. 1840 г.

Правда, Стендалем он стал позже, а тогда его звали Анри Бейль. 4 сентября 1812 года он зафиксировал в своем дневнике:

«Я оставил своего генерала в Апраксинском дворце (Дом Апраксина находился на Знаменке, в настоящее время в значительно перестроенном здании размещается Министерство обороны, дом 19 – А.В.). Выходя из дому, мы заметили, что кроме пожара в Китай-Городе, продолжавшегося уже несколько часов, огонь вспыхнул и поблизости от нас. Мы направились туда. Пламя было очень сильно. У меня разболелись зубы в этой экскурсии. В порыве добродушия мы арестовали солдата, ударившего два раза штыком какого-то человека, который напился пивом.

Я чуть не обнажил шпаги и не заколол этого негодяя. Буржуа отвел его к губернатору, и тот отпустил его на волю.

Мы ушли оттуда около часу, разразившись изрядным количеством общих мест против пожаров, что, насколько мы заметили, не произвело особенного впечатления и, по возвращении в дом Апраксина, сделали пробу пожарного насоса. Я лег спать, мучась зубною болью. Некоторые из моих товарищей, кажется, по добродушию, послушались тревоги и опять бегали на пожарище в два часа и в пять. Я же проснулся в семь часов, велел уложить вещи в коляску и поместить ее в конце ряда экипажей г-на Дарю. Экипажи эти направились на бульвар, против клуба… (Под клубом Стендаль подразумевает здание, в котором до 1812 года располагался Английский клуб, известный как дом Гагариных, ныне это Страстной бульвар, дом 15/29. Этот дом, выбранный главным интендантом для своего проживания, в дальнейшем сильно пострадал от огня. – А.В.).

Знаменка, д. 19

Бывший дом Гагариных (Екатерининская больница) у Петровских ворот

Пожар быстро приближался к дому, оставленному нами. Наши экипажи простояли на бульваре пять или шесть часов. Наскучив бездействием, я пошел поближе к огню и час или два провел у Жуанвиля. Я любовался негой, какая веяла от убранства его дома. Мы выпили там с Билле и Бюшоном три бутылки вина, что и вернуло нас к жизни. Я прочел там несколько строк Английскаго перевода «Paul et Virginie», и это, среди господствующей повальной грубости, напомнило мне на минуту об умственной жизни.

Я пошел с Луи смотреть на пожар. На наших глазах некий Савуа, конноартилерист, пьяный, бил плашмя саблею гвардейского офицера и осыпал его бранью. Он был неправ, и дело кончилось извинениями. Один из его товарищей по грабежу отправился в улицу, объятую пламенем, где, вероятно, и погиб. Около трех часов я вернулся к ряду экипажей и к скучным своим товарищам. В соседних деревянных домах открыли склады муки и овса. Я велел своим людям взять несколько в запас. Они стали суетиться, делая вид, что берут много, и взяли очень мало. Так действуют они в армии везде и всегда, и это раздражает. Даешь себе слово не обращать на них внимания, но они первые же начинают ныть и жаловаться; невольно волнуешься и отравляешь себе жизнь.