Читать книгу - "Демография регионов Земли - Михаил Клупт"

Мальтус считал, что пускать события на самотек далее нельзя и, следовательно, необходима активная политика. Подобная политика должна, по мнению Мальтуса, включать не только пропаганду «нравственного обуздания», но и отказ от «признания за бедными воображаемого права содержаться на общественный счет».^[249]

Концепция Мальтуса сразу же после выхода его сочинения оказалась предметом яростной политико-идеологической борьбы. Идеи Мальтуса явно относились к правому краю политического спектра. Англиканский священник был очевидным противником улучшения общества путем более справедливого перераспределения доходов: он не считал малоимущее большинство жертвой несправедливого общественного строя, а, напротив, предлагал разъяснять народу, «что его участь не может быть заметно улучшена переменой правительства, так как это улучшение зависит от его собственного трудолюбия и благоразумия».^[250] Не удивительно, что работы Мальтуса подвергались яростной критике сторонниками социалистических и коммунистических идей. Кроме того, мальтузианская, а впоследствии и неомальтузианские доктрины вступали в явное противоречие с библейским «плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю» и содержали в себе призыв вмешаться в данный свыше порядок вещей. Поэтому к данным концепциям весьма негативно отнеслась католическая церковь.

Неомальтузианство второй половины ХХ в. было «исправленным и дополненным» изданием доктрины Мальтуса. Неомальтузианские концепции, как и учение Мальтуса, являются алармистскими и предрекают миру скорую катастрофу в случае, если правительства не начнут проводить верную (с точки зрения неомальтузианцев) политику. Одна из наиболее известных неомальтузианских работ второй половины ХХ столетия, написанная П. Эрлихом, носит название «Бомба народонаселения», недвусмысленно намекая на сходство возможных последствий демографического и ядерного взрывов.^[251] Если Мальтус обращал главное внимание на грядущий продовольственный кризис, то для неомальтузианства характерен более широкий спектр мрачных пророчеств – от грядущего изменения климата до военных конфликтов. Впрочем, они, как и Мальтус, главную причину всех нынешних и возможных в будущем несчастий видят в быстром росте населения и неспособности правительств должным образом на это реагировать.

Прогнозы грядущих катастроф являются непременным элементом пропаганды неомальтузианских идей. Однако такие прогнозы, привлекая всеобщее внимание, становятся в то же время обоюдоострым психологическим оружием. Многие мрачные предсказания неомальтузианцев (например, о том, что в результате массового голода к концу ХХ столетия произойдет снижение средней продолжительности жизни населения Земли) не сбываются, а это вызывает неизбежные в подобных случаях издевки и рассеивает атмосферу гипнотического сеанса, столь необходимую для успешного «зомбирования» внимающей публики.

В 1980 г. один из наиболее известных неомальтузианцев, американский эколог П. Эрлих, и американский экономист Дж. Саймон, известный противник неомальтузианства, заключили пари. Эрлих мрачно предрекал грядущее удорожание природных ресурсов; Саймон с присущим ему оптимизмом утверждал, что они неисчерпаемы. Было решено, что если стоимость тысячедолларовой «корзины» из 5 металлов: меди, олова, никеля, хрома и вольфрама – к 1990 г. даже после исключения поправки на общую инфляцию вырастет в цене, то Саймон выплатит Эрлиху соответствующую разницу, в противном случае платить придется Эрлиху. Оказалось, что к 1990 г. металлы подешевели столь заметно, что Саймон смог бы выиграть даже в том случае, если бы пари не предусматривало поправку на инфляцию. Эрлих честно выплатил соответствующую сумму, но, разумеется, не признал своего идейного поражения.^[252]

Идея заключить еще одно пари разбилась о споры о том, какие индикаторы лучше отражают развитие человечества. Эрлих предлагал спорить на индикаторы экологического загрязнения, Саймон – на показатели средней продолжительности жизни и среднедушевых доходов.

Необходимо также подчеркнуть, что между доктринами Мальтуса и современных неомальтузианцев существует одно весьма существенное различие. Мальтус, говоря языком современной российской политики, был правым либералом. Он считал, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и выступал за сокращение социальных обязательств государства, но по-своему уважал свободу личности и никогда не призывал к организованному хирургическому насилию государства или введению штрафов за рождение лишних детей. В отличие от него неомальтузианцы менее разборчивы в средствах и часто приветствуют подобные методы или относятся к ним с сочувствием.

На протяжении всей второй половины ХХ в. сторонники неомальтузианства были особенно сильны в США. «Звездным часом» неомальтузианцев, о котором они до сих пор вспоминают с ностальгией, были 1970-е гг. К этому периоду относится, в частности, известный меморандум NSSM20 Cовета национальный безопасности США, разработанный под руководством Генри Киссинджера в 1974 г. и рассекреченный в 1989 г. В меморандуме говорилось о том, что быстрый рост населения мира создает для США политические проблемы и даже угрожает их национальной безопасности. По мнению авторов меморандума, США должны сыграть ведущую роль в резкой интенсификации программ, направленных на замедление темпов роста населения развивающихся стран.^[253]

В середине 1980-х гг. неомальтузианство в США натолкнулось, однако, на другую набирающую силу тенденцию американской общественной жизни – религиозный консерватизм. Введенные администрацией Р. Рейгана ограничения на финансирование из правительственных фондов США международных программ контроля над рождаемостью (так называемая политика Мехико) стали безусловным поражением неомальтузианцев и победой американских консерваторов. В последующие годы борьба между двумя этими направлениями, каждое из которых обладает в США мощной финансовой базой, шла с переменным успехом. Эта борьба в значительной степени переплетается с конфронтацией противников и сторонников запрета абортов, которая в последние годы приобретает в США все более ожесточенный характер (подробнее см. главу 4).

Марксизм против неомальтузианства: борьба на азиатской площадке. На демографическую политику Китая и Индии несомненное воздействие оказывал не прекращавшийся на протяжении первых послевоенных десятилетий спор между советским обществоведением и неомальтузианством. В эпицентре этого спора, как уже говорилось, находился вопрос о том, «с какого конца» – социально-экономического или демографического – следует браться за решение проблем развивающихся стран.