Читать книгу - "Вторжение 1944 года. Высадка союзников в Нормандии глазами генерала Третьего рейха - Ганс Шпейдель"

Когда армия была втянута в лабиринт партийной политики, когда ее преданность и вера были подорваны нацистскими офицерами-политработниками и сам авторитет был подорван, внутренняя структура и внешний престиж армии дали трещину. «Ненадежные офицеры» были смещены и отказались от принципа предоставления свободы действий, даже в военном смысле, ответственному человеку. Этот принцип был на вооружении со времен Фридриха Великого. В конце концов командующим группы армий стал такой человек, как Генрих Гиммлер. Военные знания и способности, а особенно чувство моральной ответственности перед Богом и нацией стали терять значение.

Военные лидеры, которые проявляли гуманизм, были уже больше не нужны. Такие интеллигенты, как начальник Генерального штаба генерал-полковник Людвиг Бек, были занесены в список на отставку и таким образом устранены.

Как и в других армиях и сегодня, и в прошлом, военные лидеры всех рангов делились на три группы: обычные солдаты, слепо подчиняющиеся приказам, легковерные и беззаботные; амбициозные, преданные партии солдаты, имеющие виды на повышение; и думающие, патриотически настроенные солдаты.

Социологическое и психологическое изучение характера и духа, в которых проявляли себя эти группы, требуют дальнейшего исследования; лишь несколько слов будет сказано здесь о третьей группе.

Значительное число офицерских кадров, в основном офицеров Генерального штаба, не одобряли внутреннюю и внешнюю политику Гитлера перед войной. И хотя их можно было бы обвинить в грехе попустительства – взять, например, их молчание в ответ на убийство генерала фон Шлейхера и генерала фон Бредова 30 июня 1934 года, – они все же попытались вмешаться в 1938 году.

Но когда генералы фон Фрич и Бек были отстранены, обнаружилось не только отсутствие воли для сопротивления Гитлеру, но, казалось, были утрачены средства и возможности для такого противодействия. Вплоть до конца 1937 года народ и армию уверили в необходимости тех требований, которые выдвигал Гитлер, и они с ними согласились постольку, поскольку их можно было реализовать, не прибегая к войне. После бесспорного успеха Гитлера в Мюнхене 6 декабря 1938 года с Францией было заключено соглашение о дружбе. Очень немногие догадывались, насколько сильно в стране процветали коррупция и лицемерие. Очень немногие догадывались, что Гитлер не сдержит обещания и что на самом деле он хочет войны.

Во время войны проблема для немецких генералов даже еще больше усложнилась. Практически все войска хорошо проявляли себя на фронте. Было бы искажением фактов и политической близорукостью отказывать немецкому солдату в той дани уважения, в которой цивилизованные нации никогда не отказывали даже врагу. В мировой истории обычно игнорируется сиюминутная тенденция осуждения поверженного врага. Никому не приходило в голову предложить призвать к ответу солдат религиозных войн XVI и XVII столетий. Никто не обвинял маршалов, офицеров и людей Наполеона и французов, хотя Наполеон был осужден коалицией как агрессор. Массовые казни, произведенные герцогом Альбой в 1568 году, и действия северных штатов после Гражданской войны в Америке являются единственным исключением из этого правила. Офицерский корпус, который был сформирован, чтобы служить монархической форме правления, был не подготовлен к возможному перевороту или даже к критическому настрою против главы государства. Это было средоточие силы до тех пор, пока армией командовал монарх, ответственный только перед Богом. Это было проявлением слабости, когда безбожник взял в свои руки контроль над судьбой армии.

Офицерский корпус рейхсвера намеренно ограждался от политики после 1920 года, потому что этого требовали система государства и безопасность тех, кто им управлял. Нахождение в стороне от политики не вело к полному отмежеванию от политики партии и политики в целом. Таким образом, офицеры оставались неискушенными в политических вопросах и неспособными сформировать твердые убеждения.

Командиры высшего звена в военное время не всегда были способны провести грань между послушанием по отношению к Богу и совести и подчинением людям. Эта неопределенность Германии не свойственна.

Отказ подчиняться приказам и организация заговора против режима предполагали наличие у высших офицеров особого умения анализировать и предвидеть – этих качеств, а также «гражданского мужества метафизического порядка».

Решение далось бы легче нашим лучшим боевым командирам, если бы не соглашение на конференции в Касабланке, выдвинувшей требование о «безоговорочной капитуляции». Это создало психологический барьер, дать оценку которому представляет трудность для любого солдата.