Читать книгу - "Шпион на миллиард долларов. История самой дерзкой операции американских спецслужб в Советском Союзе - Дэвид Хоффман"

Автором письма был Олег Пеньковский, полковник ГРУ, человек с живым воображением, энергичный и уверенный в себе, награжденный за службу в артиллерии во время Второй мировой войны. Он работал в Государственном научно-техническом комитете Совета министров СССР — ведомстве, которое курировало научно-технический обмен с Соединенными Штатами, Великобританией и Канадой и служило прикрытием для советского промышленного шпионажа и нелегального получения западных технологий.

Письмо было доставлено в ЦРУ и поначалу вызвало подозрения. Там знали, что советские власти были глубоко обеспокоены случаем с Поповым. Может, это ловушка? В штаб-квартире приняли решение вступить в контакт с автором, но в то время у ЦРУ не было в Москве оперативника, ориентировавшегося в городе. Посол США в Москве Льюэллин Томпсон категорически возражал против назначения в посольство каких-либо сотрудников ЦРУ. В конце концов осенью 1960 года было достигнуто соглашение, что из “советского” подразделения штаб-квартиры в Москву отправят молодого сотрудника специально для контакта с Пеньковским. Сотрудник не слишком хорошо говорил по-русски. ЦРУ присвоило ему кодовое имя “Компас”. Но он все провалил — много выпивал и не смог установить контакт{19}.

Пеньковский был разочарован. Первое письмо американцам он написал в июле 1960 года и несколько недель искал человека, с которым можно было его отправить. “Я, словно волк, рыскал вокруг американского посольства в поисках надежного иностранца, патриота”, — вспоминал он{20}. Вручив письмо Коксу на Красной площади в августе, Пеньковский все ждал и ждал ответа от ЦРУ. Но ответа не было. Он попытался — безуспешно — передать информацию через британского бизнесмена, затем через канадца. Его охватывало отчаяние.

Наконец 11 апреля 1961 года Пеньковский подкинул британскому бизнесмену письмо, адресованное руководителям Соединенных Штатов и Соединенного Королевства. Бизнесмен Гревилл Винн поделился письмом с британской Секретной разведывательной службой (МИ-6), которая передала его в ЦРУ. Американские и британские спецслужбы решили совместно разрабатывать Пеньковского как агента.

Девять дней спустя Пеньковский прибыл в Лондон во главе советской торговой делегации из шести человек, чьей задачей была закупка западных технологий в области металлургии, радаров, коммуникаций и производства бетона. Это было напряженное время — только что провалилась организованная ЦРУ высадка в заливе Свиней на Кубе[5]. По прибытии Винн встретил Пеньковского в аэропорту, и тот немедленно вручил ему конверт. В нем были описания и чертежи новейших советских ракет и пусковых установок. Тем же вечером Пеньковский вышел из своего номера в солидной гостинице Mount Royal на Оксфорд-стрит, дошел до номера 360 и постучал в дверь. На нем был деловой костюм, белая рубашка и галстук. Когда он вошел, его поприветствовали два британских и два американских агента. “Теперь вы знаете, что вы в хороших руках”, — заверил Пеньковского взъерошенный грузный американец. Это был Кизевальтер. “Я думал об этом уже давно”, — ответил Пеньковский.

Во время следующих бесед Пеньковский рассказал американским и британским агентам, что его карьера в советской разведке рухнула и он был обозлен. Его отец умер, когда ему было всего четыре месяца. Мать говорила, что тот умер от тифа. Но год назад обнаружились документы, из которых следовало, что отец служил поручиком в белой армии и сражался с большевиками, что поставило лояльность Пеньковского под сомнение. Его обвинили в том, что он скрыл эту информацию. Назначение в Индию не состоялось, его отодвинули в сторону. Он возненавидел КГБ.

Во время двух продолжительных поездок в Лондон, сначала в апреле-мае, затем в июле-августе, и во время визита в Париж в сентябре-октябре 1961 года Пеньковский провел с сотрудниками британской и американской разведок 140 часов в прокуренных гостиничных номерах. Расшифровки разговоров заняли 1200 страниц. Он также доставил 111 катушек отснятой фотопленки. С помощью крохотной фотокамеры Minox он отснял в Москве больше 5000 страниц секретных документов, почти все они касались советских вооруженных сил и были взяты из библиотек военных учреждений и ГРУ. Пеньковский был азартен и охотно шел на риск. Однажды он заснял совершенно секретный доклад прямо на столе полковника, который ненадолго вышел из кабинета.

Не все беседы с американскими и британскими агентами проходили гладко. На одной из первых встреч в гостинице Mount Royal Пеньковский представил диковинный план захвата Москвы и всего советского руководства. Он хотел разместить в Москве 29 маленьких ядерных зарядов, распределив их случайным образом в разных местах города в чемоданах или мусорных баках. Соединенные Штаты должны были предоставить заряды, проинструктировать его, как приваривать их ко дну мусорного бака, и выдать ему детонатор. С немалым трудом его удалось отговорить от этой затеи{21}.

Однако Пеньковский относился к своей разведывательной миссии серьезно и продемонстрировал ЦРУ, что один-единственный тайный агент может предоставить огромное количество материала. Когда его спросили, может ли он добыть экземпляры журнала советского генштаба “Военная мысль”, и попросили отыскать его секретную версию, Пеньковский уточнил, не хочет ли ЦРУ получить и совершенно секретный вариант. В ЦРУ не знали, что такой вообще существует. Пеньковский предоставил экземпляры почти всех номеров журнала, где советские генералы обсуждали концепцию войны в ядерную эпоху{22}. В его докладах содержались критически важные соображения о намерениях СССР во время блокады Берлина 1961 года. Он первым сообщил Западу о существовании крайне важной структуры — Военно-промышленной комиссии, принимавшей решения по системам вооружений, — и передал ключевые технические характеристики ракет средней дальности Р-12, которые Советский Союз отправил на Кубу осенью 1962 года (прежде всего дальность ракет и время их подготовки к запуску). Донесения Пеньковского, закодированные как “эвкалипт” и “гаичка”, сыграли ключевую роль в принятии решений во время Карибского ракетного кризиса, когда президент Кеннеди дал отпор Хрущеву{23}. Информация Пеньковского о советских ракетах средней дальности была включена в ежедневный доклад президенту на третьей неделе октября 1962 года. Кроме того, данные Пеньковского вместе с первыми сообщениями со спутника-шпиона Corona опровергли миф о том, что СССР выпускает межконтинентальные баллистические ракеты как сосиски, чем хвастался Хрущев. “Отставание в ракетной технике” оказалось вымышленным.