Читать книгу - "Дар рыбака - Джулия Р. Келли"

Дороти делает глубокий вдох. Миновав пасторский дом и целый ряд домов призрения, а следом и саму церковь, построенную чуть поодаль от дороги, они подходят к расположенной по соседству школе, где настоятель выступает одновременно директором и преподавателем. Но сперва настоятель хочет показать Дороти домик, который полагается ей в связи с назначением, – точь-в-точь как она себе воображала: все чисто и опрятно, стены заново покрашены, имеется даже самая необходимая кухонная утварь. Дороти в восторге, но слишком вымоталась после долгой дороги, и от усталости все тело так и ломит. После затянувшихся вежливых прощаний и настойчивых уговоров отужинать в пасторском доме с настоятелем и его новоиспеченной женой, Дженни, настоятель уходит, и Дороти, усевшись за небольшим кухонным столиком, облегченно выдыхает.

И только когда она ложится спать в незнакомой комнате, а в доме воцаряется зяблая тишина, с улицы доносятся звуки морских волн, то и дело набегающих на берег, которого она еще даже не видела. Она воображает пляж под черным небом, звезды, отражающиеся на волнах, и наконец проваливается в глубокий сон.

В первую же субботу по приезде она начинает обустраивать класс, чтобы подготовить все к понедельнику, держа в уме заученный в университете девиз «Порядок и дисциплина, верность призванию учителя, классу и детям» – принципы, привитые ей матерью с самого детства. Дороти расставляет книги по высоте корешков, вытирает доски, выравнивает парты, оглаживает собственное платье и от волнительного предвкушения то и дело встает, осматривает стройные ряды парт, сквозь чистые окна окидывает взглядом деревню, вдыхает запах свежей краски на стенах. Затем раскручивает глобус, проверяет, чтобы колокольчик был натерт до блеска и в любой момент готов созвать детей в первый учебный день, а сама вдыхает свежий, чистый воздух новой жизни, хотя в голове у нее неотступно вертятся слова матери: «Скерри? Где это? Немудрено, что я о нем не слыхала: крохотный городишко! За детьми наверняка придется скорее присматривать, чем обучать, но для тебя это, наверное, и к лучшему», – и тут ее отчаянно тянет наружу.

И вот во время перерыва на обед Дороти наконец удается сделать то, чего ей хотелось с самого приезда. Она все время ощущала запах, видела его издалека, даже слышала из домика, – своего собственного! – возвышавшегося над остальной деревушкой, но еще ни разу не ходила на пляж. А именно на Отмель.

Спускаясь с холма, она подмечает прикованные к ней взгляды; мужчины то и дело приподнимают картузы, а женщины оглядывают ее и затем заговорщицки склоняются к подругам или мужьям. Должно быть, все в округе знают, кто она такая, и это неизбежно разжигает их любопытство; поэтому она изображает на лице выражение отрешенной вежливости, подобающее профессии преподавателя, и продолжает путь как ни в чем не бывало, ощущая пристальные взгляды даже спиной. По правую сторону располагается бакалейная и по совместительству кондитерская лавка Браун: окна в переплетах чисто вымыты и заставлены знакомым товаром – чаем «Липтон», горчицей «Колман», овсянкой «Квакер», – и Дороти внезапно захотелось зайти, взглянуть, что еще у них есть. Может, найдется что-нибудь перекусить на обед. Она воображает, как сидит на Отмели, ест пирог и смотрит на лодки, но тут же отбрасывает эту мимолетную мысль. Обедать на улице? В одиночку? Что за мысли лезут в голову? И она толкает дверь. Раздается звон колокольчика, и она щурится, пока глаза не привыкают к полумраку.

Справа у прилавка вкруг толпятся молодые женщины, и редкие солнечные лучи очерчивают их лица, разом обернувшиеся на нее. Дороти улыбается и кивает, ощущая, как обводят взглядом ее новенькое платье, широкий кружевной воротничок, начищенные ботинки, и замечает, как женщины переглядываются.

– Так вы новоприбывшая учительница? – В голосе женщины сплошь шипы да острые углы, ни намека на доброжелательность.

– Верно, мисс Эйткен. Дороти Эйткен.

Она протягивает руку и делает шаг навстречу.

Кто-то усмехается, потом откашливается, и женщины опять переглядываются. «Так вот оно что, – думает Дороти, – точь-в-точь как говорила мама: избегай лишних сплетен, репутацию надо поддерживать». Улыбка застывает у Дороти на губах, и она красноречиво вскидывает брови.

Женщина за прилавком скороговоркой перечисляет имена всех присутствующих:

– Мисс Белл. Эйлса Белл. Мисс Баркли. Нора Баркли…

Хоть и не сразу, Дороти догадывается, что над ней подтрунивают. А чего еще она ждала? И Дороти по очереди со всеми здоровается, а затем неторопливо обходит магазин, берет что-то с полки, переворачивает почитать состав, тем самым выказывая невозмутимость. В конце концов она берет то, что ей даже не нужно, – какао от «Кэдбери», затем подходит к прилавку и, дождавшись, пока женщины не расступятся, все с той же натянутой улыбкой кладет медяки на деревянную столешницу. Дороти с облегчением чувствует, что вышла победительницей в этом сражении, разученном еще на детской площадке, среди ехидства и косых взглядов, где фокус в том, чтобы держать улыбку, приподняв брови и отбросив чужую предосудительность, будто тебя это нисколько не заботит. Но когда она выходит за порог, из-за полуприкрытой двери вслед ей доносятся слова: «Как же нам повезло! Ее высокоблагородие, собственной персоной» – а затем дружный хохот. Дороти выходит на солнце и, секунду помедлив, бросается прочь.

У подножья холма дорога петляет влево, вдоль скалистого обрыва, и внезапно Дороти оказывается на верху крутой лестницы, ведущей к пляжу, а прямо перед ней во всей красе искрится под лучами солнца море; в воздухе витает солоноватый рыбный запах, вдали виднеются лодки, доносятся крики чаек, кружащих и пикирующих над водой.

Обувь у нее совсем не к месту, и Дороти надеется, что никто не заметит, как она сползает в ней по камням с корзинкой в руке, и, наконец, выходит на пляж. Она смотрит, как бурлит, будто дышит, морская махина, как вздымаются и опадают волны, и не может совладать с охватившим ее странным восторгом. На одной из лодок какой-то мужчина встает во весь рост и, прикрыв глаза от солнца, вскидывает взгляд на нее. Она невольно смотрит в ответ, и оба замирают, разглядывая друг друга с головы до ног. Тут он приподнимает руку, и Дороти внезапно спохватывается. Что бы сказала ей мать? Она опускает глаза и вдруг замечает потертости на кожаных ботинках и испачканный песком намокший подол. Она уходит прочь и, не оглядываясь, торопливо взбирается по ступенькам наверх.

Церковь

На следующий день Дороти с нетерпением ждет предстоящую службу. В церкви Святого Петра, покровителя рыбаков, – единственном месте, где она точно знает, кто она такая, и не чувствует себя лишней. На церковном кладбище опрятно и прибрано, что похвально, замечает она, – дело множества рук, а сама