Читать книгу - "Русь Татарская. Иго, которого не было - Константин Пензев"

Такие вещи не забываются.

Интересно, что Россию и русских в незападном мире далеко не всегда и не везде воспринимают как часть Запада. Иерей Михаил Васильев, заведующий сектором ВДВ Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами, который побывал в Китае на совместных военных учениях «Мирная миссия 2005», делится своими впечатлениями от поездки: «Мы им интересны именно в качестве русских людей, а не каких-то там западных европейцев, приверженцев американского образа жизни. Они четко идентифицируют, что мы русские, почти как китайцы, но не то же самое, что американцы или европейцы. Они нас отделяют сами. Это очень важный вывод из моей поездки»^[185].

Данное разделение России и Запада внушает автору определенный оптимизм.

Еще в XIX веке жители, к примеру, мусульманского мира, знакомые как с англичанами, так и с русскими, находили между ними существенное отличие. Так, некий афганец говорил: «Каждое воскресенье англичане выходят на базар доказывать, что их Хазрети-Исса (Христос) больше нашего Пейгамбера (пророка) и что их вера настоящая, а наша ничего не стоит… Пейгамбера всячески поносят, кормят его грязью… Вы, русские, этого не делаете, слух об этом дошел и до Индии – все вас за это хвалят»^[186].

В условиях общего снижения экономического, военного, политического и культурного значения западного мира отождествление с ним России и русских становится не более и не менее как опасной глупостью.

По словам публициста С. Корнева: «Если Россия намертво свяжет себя с Европой и Америкой и станет послушным проводником воли Запада, отношение к ней арабских стран, Ирана, Китая, Индии радикально изменится. Тогда вся ненависть, которую испытывают к Западу народы Азии, обрушится именно на Россию, как на ближайшую к ним и наиболее уязвимую для атаки западную страну»^[187]. И далее: «Россия могла бы стать частью единой Европы только в одном случае – если бы столица единой Европы располагалась в Москве, а вся азиатская политика Запада определялась целиком Россией».

Итак. Всемирную историю можно было бы разбить на три больших эпохи. 1-я эпоха это период до совершения так называемой Великой Неолитической революции (ВНР). Люди в те времена занимались охотой и собирательством и пребывали в состоянии дикости и нецивилизованности. 2-я эпоха – это время существования человечества после совершения ВНР, по итогам которой человечество перешло от собирательства и охоты к товарному производству, и до современного индустриального периода. Переход от собирательства к производящему хозяйству произошел на различных территориях в различное время, но в основном где-то в период VIII–III тысячелетий до н. э. Появление производящего хозяйства привело к появлению разделения труда, к возникновению торговли и организации этнических сообществ. Экономика 2-й эпохи основывалась на земледелии. Ремесла и промышленность играли здесь вспомогательную роль.

Можно попытаться назвать точную дату окончания Аграрной эры и начала Индустриальной. Этой рубежной датой, по мнению автора, является время проведения Всемирной электротехнической выставки 1891 г. во Франкфурте-на-Майне, на которой М.О. Доливо-Добровольский продемонстрировал первую в мире трехфазную систему передачи электроэнергии на расстояние около 170 км. С 1891 года начинается 3-я эпоха, Индустриальная.

Точно так же, как в древности различные народы неодновременно переходили от дикости к цивилизации, от собирательства и охоты к производящему хозяйству, так же и в Новое и Новейшее время различные народы, составляющие человечество, кто раньше, кто позже, неодновременно переходили и переходят в Индустриальную эпоху. Последняя, как следует ожидать, продлится еще очень и очень долго. Первыми осуществили индустриальный переход западная цивилизация, Россия и Япония. Сейчас подтягивается оставшееся большинство – Китай, Индия, Латинская Америка и др. В новую эру перейдут не все люди, и это не должно нас каким-то образом удивлять. Те же пигмеи и многие другие этносы, продолжающие жить охотой и собирательством, никуда переходить не желают. Попытки насильно цивилизовать некоторые дикие народы, к примеру австралийских аборигенов, приводят к их гибели.

Индустриализация не отменила необходимости вести сельское хозяйство, и человек все так же получает пищу от земли. Т. е. более плодородные в продовольственном отношении земли по-прежнему заселяются куда большим количеством людей, нежели территория холодной России. Юг всегда был и будет плотно заселен, производство на Юге, в силу климатических условий, всегда будет существенно дешевле, чем на Севере, организация же системы образования и профподготовки есть только вопрос времени. Таким образом, если Китай и Индия в древности являлись крупнейшими производящими регионами Евразии в Аграрную эпоху, то ничто не помешает занять им это место и в эпоху Индустриальную. По словам С. Хантингтона: «Кажется весьма вероятным, что на протяжении большего периода истории у Китая была самая крупная экономика в мире. Распространение технологий и экономическое развитие незападных обществ во второй половине двадцатого века приводят к возврату этой исторической схемы»^[188].

То, что Китай, в силу определенных и весьма конкретных обстоятельств (Опиумные войны и их последствия), несколько замешкался с индустриализацией, не свидетельствует о какой-то врожденной недоразвитости китайцев, об их второсортности и т. д. и т. п., тем более что сами китайцы весьма высокого о себе мнения. Уверенность в собственных силах, пусть даже излишняя, в жизни куда эффективнее комплекса неполноценности.

Как же выглядела геополитическая ситуация в Евразии с древнейших времен и до включения англосаксов в Великую Евразийскую Игру? И как она могла бы выглядеть сейчас? А.Е. Вандам (1867–1933 гг.) рассуждал следующим образом: «Со своим первобытным взглядом на жизнь и первобытным оружием татары решали эту задачу в форме господства над Китаем и Индией (выделено мной. – К.П.) – мы же, как народ высшей культуры, должны были решить ее иначе, а именно: закончив наше наступление через Сибирь выходом к Желтому морю, сделаться такой же морской державой на Тихом океане, как Англия на Атлантическом, и такими же покровителями Азии, как англосаксы Соединенных Штатов – Американского материка. При этом условии мы были бы теперь не беднее и не слабее страшно теснящих нас ныне жизненных соперников»^[189].

З. Бжезинский книге «Великая шахматная доска» указывает: «Главный геополитический приз для Америки – Евразия. Половину тысячелетия преобладающее влияние в мировых делах имели евразийские государства и народы, которые боролись друг с другом за региональное господство и пытались добиться глобальной власти. Сегодня в Евразии руководящую роль играет неевразийское государство и глобальное первенство Америки непосредственно зависит от того, насколько долго и эффективно будет сохраняться ее превосходство на Евразийском континенте»^[190].