Читать книгу - "Роми Шнайдер. История жизни и любви - Гарена Краснова"

По лестнице к нам спустилась дочь Роми Шнайдер, Сара Бьязини. Она была в чёрных джинсах, чёрном пуловере. На лице никакой косметики, ни губной помады, ни туши для ресниц, только немного пудры. В её лице можно без труда различить черты матери, и всё же она выглядела совсем по другому, более строго, хотя и постоянно улыбается.

— Вас, конечно, всегда спрашивают о Вашей матери, но мы хотим спросить о Вашем отце Даниэле Бьязини, у которого Вы выросли.

— Он всегда был чудесным отцом. Давал мне любовь, которой бы хватило на двоих. И его брат, его родители, брат моей матери и его дочь — все они заботились обо мне. Я получила любви на 200 процентов и была очень счастлива.

— А какие у Вас отношения сегодня?

— Очень близкие. Я всегда звоню ему, если что-то не ладится. Я бы пожелала такого отца каждому человеку.

— А как он узнал, что Вы решили стать актрисой?

— Когда я была школьницей, то убедила себя в том, что должна заняться чем-то другим, и пошла учиться в Сорбонну. Оказалось, что ничего другого нет. Во мне всегда было желание стать актрисой, но я его подавляла. Я сказала себе: время идёт очень быстро, вот исполнится тебе сорок, и ты скажешь: «Я приняла неправильное решение». Нужно это скорее исправить. Мне было 22 года, я жила отдельно от отца и долго не решалась сказать ему об этом и сначала поговорила с его матерью, которая меня, конечно, предостерегла от этого шага. И всё же я решилась поговорить с ним, сказала что-то типа «знаешь, я бы охотно… но уж ладно… буду дальше учиться». «Нет, нет, — ответил он, — если ты хочешь в деревне пасти коров и овец и это доставляет тебе удовольствие — тогда сделай это. Ну а если ты хочешь стать актрисой, тогда попытайся». Я была счастлива. Всё решилось так просто, а мне казалось, что я стою перед стеной. Но посещать актёрскую школу во Франции я побоялась и решила поступить в Институт Ли Страсберга в Лос-Анджелесе. Но мне там не понравилось, учителя пытались научить меня своему методу. Но их методика работы над ролью мне совсем не помогла, и я вернулась в Европу. Вскоре агент нашёл мне роль в телефильме «Жюли, Шевалье де Мопен». Я должна была не только играть, но также петь, танцевать, скакать на лошади, фехтовать. Кажется, я неплохо с этим справилась. Труднее всего было научиться скакать на лошади, несмотря на то, что у меня был чудесный учитель. Трудно держать между ногами живое существо, которое весит полтонны, и при этом ещё фехтовать.

В этом фильме у меня были большие проблемы с «голыми» сценами. Это блокировало мою игру. В первой сцене, которой открывается фильм, Жюли совсем голая. Я думала целый день, как её сыграть. Ведь первые минуты очень важны, они решают, будет ли зритель и дальше смотреть фильм. Больше всего мне бы хотелось сняться у Альмодовара, но это так гипотетически.

— Ваша мать дружила с Аленом Делоном и Мишелем Пикколи. Вы с ними встречались?

— С ними — нет, но у меня была встреча с Клодом Сотэ, который снял пять её лучших фильмов. Я ещё училась в Сорбонне, когда встретилась с ним. Через год он умер — в 2000 году. Я не отважилась сказать ему о моем желании. Он вспоминал о съёмках маминых фильмов, полтора часа мы смеялись и плакали. Моя мать была открытым, простым человеком. Она играла красивых женщин, чувственных женщин и вполне заурядных, простых женщин. И конечно, в ней самой всё это присутствовало: она была чувственной, независимой и очень естественной. Вот почему люди любят её.

— Какой из фильмов Вашей матери Вы больше всего любите?

— Все её фильмы, снятые Клодом Сотэ, особенно «Сезар и Розали», а также комедию «Что нового, киска? ».

— А «Сисси»?

— Без всякого сомнения, это был для неё важный шаг, роль очень подходила ей по возрасту. Всё своё обаяние она отдала этой героине.

— А Вы сами хотели бы сыграть Сисси?

— Нет, я бы не хотела играть Сисси и не хочу, чтобы её кто-то играл. Не люблю ремейков!

— Какие моменты, связанные с мамой, Вы чаще всего вспоминаете?

— Завтрак в постели, как она меня щекотала, как мы с ней боксировали. С папой я тоже это делала.

— Вы, кажется, играете в театре?

— Да. В Париже я сыграла «Босиком в парке», сейчас ищу новую пьесу.

— Все актеры суеверны. А Вы?

— Мне знакомо это чувство, но я стараюсь его преодолеть. Я верю в знаки. Мы с другом были в Португалии и посетили чудесную Синтру вблизи Лиссабона. Год спустя я начала сниматься в «Жюли». Смотрю в план съемок — и вижу в нём Синтру. Разве это не здорово!

(Интервью было дано австрийской газете «Oberöster-reichische Nachrichten», 23. 09. 2006. )