Читать книгу - "Тито и товарищи - Йоже Пирьевец"

Итальянцы в Конице оказали более серьезное сопротивление, чем ожидалось, поэтому партизанские отряды, по пятам которых шли немцы, оказались в капкане, выскользнуть из которого можно было только через подорванный мост у Ябланицы, который, впрочем, всё еще соединял оба берега. В этой безнадежной ситуации Тито не оставалось ничего другого, кроме как приказать переправиться через Неретву, несмотря на то что на другом берегу партизан поджидали отряды четников. Операция, которую впоследствии превозносили как гениальную «военную хитрость», была успешной: 9 марта по деревянному настилу, положенному на железный каркас заминированного моста, начали переносить больных и раненых через реку. На левом берегу Неретвы находились около 26 тыс. четников, в большинстве своем – насильно рекрутированных крестьян, которые не выдержали натиска вооруженных до зубов далматинских и сербских партизан. Они разбежались, что дало возможность шести батальонам Тито той же ночью переправиться через Неретву. На следующей неделе, несмотря на большие потери, все раненые вместе с боевыми отрядами оказались в безопасности^[574]. На их счастье, немцы не собирались преследовать их в итальянской зоне, пребывая в убеждении, что четники с ними разберутся. На деле же Дража Михайлович в те дни потерпел поражение, от которого так полностью и не смог оправиться. Он просил о помощи англичан, которые, как думали Тито и его товарищи, подбивали его напасть на партизан. Те хотели, чтобы к весне, к моменту их высадки в Далмации, побережье «зачистили». Перед битвой на Неретве «Би-би-си» якобы передала шифрованное сообщение, которое руководители партизан интерпретировали как одобрение сотрудничества Михайловича с итальянцами, усташами и даже немцами. «Это была широчайшая коалиция против одной революции во Второй мировой войне», – писал Владимир Дедиер. Когда же стало известно, что Михайлович потерпел поражение, «Би-би-си» в одной из своих передач на сербско-хорватском языке насмешливо прокомментировала: «Bojne sreče ne bye svjetlo oružje, več srce junačko^[575]»^[576].

Собственно говоря, партизаны расстроили стратегический план Михайловича укрепить контроль над националистическими группами, рассеянными по сербским территориям Хорватии, Далмации и Боснии. Оперативная группа Тито даже переправилась через Дрину, традиционную границу между Сербией и Боснией, и стала непосредственной угрозой для крупных отрядов четников в этой области. Михайлович бросил их на произвол судьбы и с главной частью своих войск отступил в Санджак, надеясь защитить от партизан хотя бы Сербию^[577]. Как записал генерал Лёр, «столкновения тех дней показывают, что Михайлович не выказал себя хорошим командиром»^[578]. «В последующие критические шесть недель, – утверждает Уильям Дикин, – войска Тито без помех занялись осуществлением той же задачи, которую ставили перед собой немцы, <…> – ликвидацией движения Михайловича, и по той же причине – чтобы обеспечить себе контроль над герцеговинским и черногорским тылом в ожидании высадки союзников»^[579].

Эпопея Четвертого наступления придала борцам освободительного движения необходимую уверенность в себе и избавила их от убеждения в превосходстве немецкой армии. Также она способствовала изменению отношения к ним западных союзников – они стали рассматривать партизан в качестве возможных союзников^[580]. «Тито на Неретве, – пишет Милован Джилас, – был как тигр в клетке, который искал самый слабый прут в решетке, возведенной итальянцами и четниками, чтобы выломать его и дать возможность партизанам вырваться на волю подобно бушующему урагану»^[581].