Читать книгу - "Социальная история Англии ХIV-XVII вв. - Татьяна Мосолкина"

В первой половине XIV в. по богатству своих горожан Бристоль уступал только Лондону. По оценкам разных исследователей движимое имущество налогоплательщиков в 1334 г. оценивалось следующим образом: Лондон — 11000 ф., Бристоль — 2200, Йорк — 1620 фунтов. Даже в таких крупных городах как Глостер, Саутгемптон, Ковентри сумма оценки не превышала 549 фунтов. В 1398 г. Ричард II в виде субсидии получил от многих городов различные суммы: от жителей Лондона — 6666 ф. 13 ш. 4 п., от Бристоля — 800 ф., Норича — 333 ф. 6 ш. 8 п., Линна — 266 ф. 13 ш. 4 п., Йорка — 200 ф., Гулля — 100 фунтов. Концентрация богатства в Бристоле была во много раз выше, чем в большинстве крупных городов, исключая Лондон.

В первой половине XIV в. самыми богатыми купцами в городе были оптовые торговцы продовольствием (прежде всего, зерном и рыбой). Мэр города в 1321 г. Роджер Тертл был грузоотправителем зерна, первым мэром Стапля в 1353 г. был Джон Спайсер, а его преемником на этом посту Джон де Кобингдон. Они оба занимались торговлей зерном оптом и в розницу (вопреки статуту, запрещавшему такое совмещение), а в 1344, 1349, 1350 гг. они входили в число членов городского совета. Конечно, упомянутые купцы не сами торговали «в разнос», они контролировали розничную торговлю.

Несмотря на попытки мелких торговцев бороться со стремлением богатых купцов монополизировать торговлю продовольствием, во времена Ричарда II (1377–1399) 6 человек добились постановления городского совета, предоставлявшего им преимущественное право в закупке рыбы. Все они были не только крупнейшими купцами, но трое из них — Уильям Уэрминстер, Джон Брит и Уильям Стивенз — состояли членами городского совета.

Торговля зерном и рыбой оставалась очень прибыльным делом и в XV в., и многие члены городского совета числились грузоотправителями зерна в Ирландию, Францию, Испанию и Португалию. Но начиная с середины XIV в. господствующее положение в городском управлении начинают занимать экспортеры сукна. Такие люди, как Эдмунд Бланкет, Ричард Бремдон или Уолтер Дарби, постоянно встречаются в документах второй половины XIV в. Это не значит, что крупные торговцы продовольствием оказались «не у дел». Например, Томас Бланкет, богатейший экспортер зерна в Ирландию, стал крупным суконщиком-мануфактуристом, Джон Барстепл, бывший мэром города в 1395/96 гг., импортировал из Ирландии рыбу, а экспортировал сукно. Представители богатейшей в городе семьи Кэнинджес не только экспортировали сукно, но и торговали рыбой.

Чтобы заниматься оптовой торговлей, нужно было иметь достаточно большие средства. Об этом можно судить по таможенным отчетам, в которых зафиксированы пошлины, уплачивавшиеся бристольскими купцами. Так, Уолтер Фромптон 6 декабря 1378 г. уплатил пошлину за 8 бочек вайды стоимостью 104 ф., доставленных на корабле «Магдален», и в этот же день за вайду и железо стоимостью 66 ф., привезенных на корабле “Seint Esprit”. 13 декабря ему была доставлена вайда и смола на сумму в 121 ф., 16 декабря он сам отправлял сукно и соль на сумму 18 ф. 6 ш. 8 п. И он не был исключением, поскольку в тех же отчетах мы встречаем постоянно повторяющиеся имена — Уильяма и Джона Сомервеллов, Уильяма Кэнинджеса, Роберта и Ричарда Спайсеров и других купцов.

Дж. Шерборн, опираясь на таможенные отчеты, считает, что бристольские судовладельцы имели в 1378/79 г. минимум 30, а в 1390/91 г. 37 кораблей, что говорит о наличии очень больших средств. Правда, подсчет затрудняется тем, что названия кораблей часто повторялись. Например, в отчеты за 1390/91 г. встречаются 6 «Марий», 4 «Кэтрин» и 3 «Божьих милостей». И хотя они упоминаются с разными капитанами, нельзя быть уверенным, что капитан не поменялся между плаваниями. Но даже с учетом этого, нужно сказать, что бристольцы имели солидный флот.

Строительство и содержание корабля обходилось очень дорого, и поэтому довольно часто одним кораблем владели несколько купцов. Столетняя война отрицательно сказалась на развитии торговли, и это привело к тому, что стимул вкладывать деньги в строительство судов стал сокращаться. Не случайно в 1450 г. Джон Мей, построив корабль, стоивший 500 ф., был вынужден «из-за недостатка выгоды» продать четверть доли другому купцу. Тем не менее, некоторые купцы и в XV в. владели многими кораблями. Известный бристольский купец Уильям Кэнинджес был одновременно и крупнейшим судовладельцем — в 60–70 гг. XV в. он располагал 10-ю кораблями и получал прибыль от фрахта, уплачивавшегося купцами, чьи товары перевозились на его судах. О размахе его деятельности можно судить по числу людей, обслуживавших его корабли — 900 человек. Строительство самого большого корабля Кэнинджеса «Мэри и Джон» водоизмещением 900 т. обошлось ему в 2665 ф.

Не все судовладельцы были крупными купцами, но многие наиболее богатые из них — судовладельцами — кроме упоминавшихся У. Фромптона, У. Сомервелла, У. Кэнинджеса можно назвать Томаса Нейпа, Роберта Стерми, Уолтера Дарби и других. К середине XV в. некоторые экспортные торговцы становятся главным образом судовладельцами, получавшими свои доходы преимущественно от фрахта кораблей. Это были не просто собственники одного корабля или даже доли в каком-то из них, с чем мы встречались в начале XV в. Речь идет об обособлении от экспортных торговцев группы людей, специализировавшихся на строительстве и эксплуатации кораблей, имевшими мало или совсем не имевшими дело с покупкой и продажей товаров. Об одном из них — Уильяме Кэнинджесе-младшем упоминалось выше. Общий тоннаж кораблей его флотилии достигал, вероятно, 3 тысяч тонн, и если исходить из фрахта, уплаченного за вино, то в течение года он мог получить свыше 10 тыс. фунтов. Хотя, конечно, часть средств тратилась на содержание кораблей, все же это был огромный доход. Кэнинджес контролировал около ¼ всех перевозок в порту и владел примерно половиной бристольских кораблей. Он был выдающимся среди судовладельцев, но не единственным. Через 6 лет после его смерти в 1480 г. Томас Стрейндж имел около 20-ти кораблей, а у Джона Годмана было еще больше. Эти бристольские корабли обслуживали более чем половину всей торговли города.

Уже к началу XIV в. концентрация движимого имущества, облагавшегося налогами, была в Бристоле очень значительна: в 1313 г. 5,2% налогоплательщиков (33 человека) внесли 34,7% городского налога. Это были люди, чье движимое имущество оценивалось в 20 ф. и выше. Для города XIV в. такой процент богатых людей — весьма высок: в Лондоне, население которого было во много раз больше, в 1319 г. таких жителей оказалось 111 человек. В Йорке в 1327 г. жителей с движимым имуществом от 20 ф. и выше было 3 человека (0,3%), в Глостере — 1 человек (0,4%), в Ковентри — 7 (3,5%), в Лейстере — ни одного.

Совершенно очевидно, что главную роль в управлении Бристолем начиная с XIV в. играли крупные купцы. Первый городской совет, избранный в 1344 г. в составе 48 «наиболее влиятельных и благоразумных людей» города, практически полностью состоял из оптовых торговцев. В «Обычаях города Бристоля», в котором зафиксировано первое избрание городского совета, отмечено и особое положение купцов: «И поскольку является вполне подобающим, чтобы такие обычаи и постановления были подтверждены королевской властью, наш вышеназванный высокочтимый король, приняв во внимание преданность и услуги, оказанные ему этой общиной, и для того, чтобы его торговцы данного города могли более успешно и без помех заниматься своим делом, пожаловал некоторые вольности и своей хартией подтвердил и подкрепил им другие свободы и обычаи…».