Читать книгу - "Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945 - Вильгельм Липпих"

Помолвка с Аннелизой и последующее обучение

17 марта — 13 мая 1944 года

Получив 17 марта двухнедельный отпуск, я поехал из Ольденбурга в Гамбург, находясь в тревожном предвкушении помолвки с Аннелизой. У нее уже закончилась первая половина отпуска, и она с нетерпением ожидала моего приезда.

Вместо того чтобы провести три ночи в доме герра Берндта, я снова остановился у тети Фриды в Винтерхуде. Однако обедали и ужинали мы в доме Аннелизы в Вандсбеке, чтобы дать мне возможность чуть ближе познакомиться с ее отцом и другими родственниками, жившими там же.

18 марта в доме тети Фриды мы с Аннелизой обменялись кольцами в знак заключения нашей помолвки. По этому случаю мы не стали устраивать никаких торжеств, а просто сообщили об этом ее отцу, а я по телефону известил моих родителей в Пюггене.

В самый разгар войны, когда будущее представлялось крайне туманным, мы с Аннелизой согласились, что нам следует подождать со свадьбой до наступления мира.

Через несколько недель мне предстояло вернуться на Восточный фронт, и я не был абсолютно уверен в том, что смогу встретить свой двадцать четвертый день рождения. Хотя мне было тяжело решиться на то, чтобы связать свою судьбу с другим человеком, согласие Аннелизы стать моей женой подарило мне надежду, осветившую мрачную темноту будущего.

Несмотря на то что решение подождать лучших времен было вызвано исключительно беспокойством о нашем будущем, мы понимали, что мне придется получить разрешение на брак у моего армейского начальства. Помимо обычных бюрократических необходимостей, мы столкнулись с одним дополнительным препятствием, состоявшим в том, что у матери Аннелизы была еврейская фамилия Саломон.

Это была девичья фамилия ее матери, усыновленной семьей еврея-мясника из Гамбурга. Услышав эту фамилию, власти отказались дать разрешение на брак без дальнейшего расследования. Сопротивляться подобным расистским ограничениям в те годы было бессмысленно, хотя я считал, что государство не имеет никакого права вмешиваться в личные дела граждан, какой бы национальности ни была моя будущая жена.

Уехав из Гамбурга через два дня после нашей помолвки, мы с Аннелизой провели несколько дней в доме моих родителей в Пюггене. 24 марта она уехала домой на неделю, прежде чем отправиться в Леер. 4 апреля Аннелиза получила назначение в бельгийский город Беверло.

В конце марта я поехал в Мюнстер на двухнедельные курсы ротных командиров. Они включали в себя аудиторные занятия, а также полевую подготовку на полигоне. Эти курсы предоставили мне возможность познакомиться с новым оружием, высокоточным 210-мм гранатометом. Снова получив двухнедельный отпуск, я отправился в Пюгген, после чего, 30 апреля, прошел недельные курсы в офицерской школе верховой езды в городке Зольтау, неподалеку от Мюнстера.

После раннего подъема у нас начинались уроки верховой езды на манеже. Нам нужно было научиться запрыгивать на лошадь, когда она скакала по кругу. Кроме того, нам показывали, как заставить лошадь лечь, чтобы укрыться за ней, когда окажешься под огнем противника.

К концу второго дня занятий я почувствовал, что сильно натер кожу на ягодицах и внутренней стороне бедра. Каждую ночь раны немного заживали, но днем я натирал их снова. Однако если исключить физические страдания подобного рода, опыт, приобретенный в Зольтау, в целом представлялся мне вполне позитивным. Хотя многие мои товарищи по курсам находили эти занятия тяжелыми, мне они не казались слишком трудными, потому что работа на ферме научила меня обращению с лошадьми.

8 мая, по завершении этой последней части необходимой офицерской подготовки, я пробыл три дня на базе 58-й дивизии в Ольденбурге. К моей великой радости, туда смогла приехать на пару дней Аннелиза, получившая краткосрочный отпуск после бомбежек в Беверло. Хотя с ней ничего не случилось, перспектива будущих налетов вражеской авиации сильно встревожила меня.

Встретившись в Ольденбурге, мы решили снять в отеле номер на двоих. Однако когда я попросил у управляющего комнату, тот поинтересовался, женаты ли мы. Когда я ответил, что мы помолвлены, то услышал в ответ, что неженатым парам не разрешается селиться в одном гостиничном номере. После этого нас попросили оплатить две отдельные комнаты. Хотя в военное время жизнь очень сильно меняется, в те годы изменения не коснулись традиционных немецких общественных условностей.

10 мая Аннелиза вернулась в Бельгию. По прибытии ее перевели из Беверло в расположенный восточнее от него городок Генк. В местном госпитале ей вскоре пришлось ухаживать за ранеными немецкими солдатами, привезенными из Франции.

С 10 по 13 мая я пробыл в Пюггене. Затем, попрощавшись с семьей, отправился на Восточный фронт уже в чине офицера вермахта. Я не знал, какое назначение получу или когда в следующий раз попаду домой.

Я ехал на фронт, не догадываясь о том, какие удары судьбы обрушатся на немецкую армию в июне. Летом 1944 года Германия пережила кризис, серьезно сказавшийся на положении дел как на фронте, так и в тылу.