Читать книгу - "Загадка Кирова. Убийство, развязавшее сталинский террор - Осмунд Эгге"

Это свидетельство из четвертых рук следует отклонить, как возможное недоразумение со стороны Шифа, как чистую фантазию или даже как сочетание того и другого. Так, он утверждал, что убийца прятал в карман пистолет, однако известно, что убийца использовал не пистолет, а лежавший на полу револьвер. Если эта история правдива, то показания Платоча и Лионикина являются полностью лживыми или фальсификацией. Кроме того, весьма странно, что Борисов и Дурейко, прибежавшие на место убийства, не заметили этого охранника. Теоретически, конечно, можно предположить, что показания, снятые в день убийства, были сфальсифицированы. Тогда это подразумевает заговор, задуманный следователями, в котором должно участвовать большое число работников НКВД, или же означает, что первоначальные протоколы допросов были заменены подделками. Однако маловероятно, что такие факты не всплыли во время расследования, проводившегося в хрущевскую эпоху, политическая задача которого заключалась в том, чтобы разоблачать заговоры НКВД и Сталина. Например, Платоч, который выступал перед комиссией Хрущева, непременно упомянул бы тогда охранника, который исчез сразу после выстрелов. В ходе расследования были бы обнаружены любые поддельные свидетельства.

Представитель Генеральной прокуратуры России Александр Бастрыкин также сомневается в том, что Николаев действительно был убийцей. В те времена свидетельства основывались только на признаниях. По его мнению, если бы дело Кирова расследовалось сегодня, то Николаев проходил бы по нему исключительно как свидетель^[407]. Эми Найт также считает, что убийцей, возможно, был не Николаев. В своей книге она дает волю фантазии и предполагает, что кто-то, возможно, вложил револьвер в руку лежащего на полу Николаева^[408]. Однако мы знаем, что пули были выпущены из револьвера Николаева. А что, если кто-то воспользовался его револьвером, а потом вложил его в руку Николаева? Это представляется довольно абсурдным предположением и без показаний Платоча и Лионикина.

Материалы комиссии по расследованию, созданной в 2004 г., усилили и спекуляции о другом убийце в этом деле. Основываясь на экспертизе повреждений от пули в кепке и одежде Кирова, комиссия пришла к выводу, что есть серьезные основания сомневаться в официальной версии убийства. По данным комиссии, «представляется наиболее вероятным, что в момент ранения Киров не находился в вертикальном положении»^[409]. Комиссия не была знакома с показаниями Николаева или же не приняла во внимание показания других лиц, которые находились в Смольном во время убийства. Однако если бы она их рассмотрела, то и тогда теория о том, что Киров был застрелен не тогда, когда он стоял на ногах, не стала бы более правдоподобной.

Сколько людей находилось в коридоре третьего этажа?

По показаниям, главный коридор был пуст или почти пуст, и это обстоятельство использовалось как подтверждение того, что Борисов не шел за Кировым, т. к. в ином случае он увидел бы Николаева. Однако главный коридор был далеко не пустым. Кроме Кирова, Николаева и Борисова в нем находился и Васильев. Был там и Платоч — до того момента, пока Васильев не попросил его закрыть стеклянную дверь. Мы упоминали, что Киров остановился для того, чтобы обменяться несколькими словами с секретарем обкома Федотовым. Там был также и Дурейко, ответственный за охрану этажа. Когда ему сказали, что пребывает Киров, он прошелся по коридору с тем, чтобы очистить его от лишних людей. На углу двух коридоров он встретил незнакомца и попросил его уйти^[410]. Этим человеком был директор ленинградского цирка М. Е. Цукерман, который ждал одного из участников совещания в кабинете Чудова. Цукерман заявил, что после выстрелов он видел Борисова, который заряжал свой револьвер. Кроме того, он сказал, что вместе с одним из секретарей Смольного Уткиным вбежал в коридор и увидел Кирова и еще одного человека, лежащего на полу. После этого они вернулись к входу в боковой коридор для того, чтобы останавливать бежавших туда людей. Цукерман также заявил, что инструктор горкома Никитина сказала ему, что видела Кирова, идущего по коридору, и поздоровалась с ним. Она также видела перед Кировым человека, в котором позднее опознала арестованного^[411]. Федотова, которая ранее в этот день отвозила материалы для речи на квартиру Кирова, также находилась в это время в коридоре третьего этажа. Она видела Николаева, который стоял у стены, и отметила его достаточно странное поведение^[412].

Таким образом, не считая Кирова и Николаева, мы насчитали в главном коридоре в момент прохождения по нему Кирова до девяти человек. Может быть, их было больше, но сколько именно, сказать трудно^[413]. Васильев считает, что в тот день в Смольном «было вообще гораздо большее оживление, чем в другие дни, т. к. съехалось много народа в связи с предстоящим собранием партактива»^[414]. Дурейко также подтверждает, что в коридоре было много людей, «которые шли в разных направлениях». Он считает, что их могло быть около ста человек^[415]. Эта цифра, очевидно, не точна и мало соответствует другим свидетельствам, в т. ч. и словам Николаева о том, что он на расстоянии сорока шагов не увидел за Кировым никого. Источником данных в этом случае является копия показаний Дурейко. Представляется очевидным, что лишний ноль был по ошибке добавлен в протоколе показаний этого свидетеля или в его копии.

* * *

Ни в одних известных нам показаниях, снятых 1 декабря сразу после убийства, не содержится никаких неясностей (исключая вопрос местонахождения револьвера). Напротив, некоторые из них являются взаимно согласованными. Вместе с тем ясно, что в них могут быть ошибки; чего только стоят, например, показания Платоча о присутствии Михайльченко на месте преступления сразу после убийства. Отмечаются и другие расхождения в показаниях, полученных в день убийства и в последующие дни. Это относится, например, к различным оценкам времени между двумя выстрелами.

Таким образом, имеются расхождения между показаниями, снятыми в день убийства и в последующие дни, и показаниями и свидетельствами, полученными различными комиссиями по расследованию, записанными в мемуарах 1960-х гг. и более позднего времени. Как уже говорилось, показания Платоча в день убийства не соответствуют его словам более позднего времени. Другие расхождения в основном не так существенны. Мы уже упоминали показания Рослякова, что Борисов появился на месте преступления слишком поздно. Имеются также расхождения в показаниях, кто первым подбежал к Кирову и поднял ему голову, кто первым обыскал карманы Николаева и нашел его партбилет и другие документы и т. д. Однако подобные расхождения никак не меняют ход событий до момента убийства Кирова^[416].