Читать книгу - "Политическая история Первой мировой - Сергей Кремлев"

Вот же, по свидетельствам знающих участников эпохи, Распутин решающим образом сорвал участие России в Первой Балканской войне. Логика тут была той же: «куды, мол, нам соваться, кады здеся, дома, не всё у порядке…». И, как ни странно, роль Распутин тут сыграл государственно положительную, хотя и в этом факте извращённость, бесцельность русского самодержавия проявились вполне наглядно.

Известный современный историк Александр Бушков не всегда оценивает события глубоко, однако глаз у него не только острый, но зачастую и верный. В своей книге «Россия, которой не было», Бушков задаётся вопросом: существовала ли для Российской империи возможность избежать русско-германской войны? И считает, что вероятность этого была, а «ключ» – в Гришке Распутине.

Вообще-то, «ключи» от войны всегда «золотые», а не личностные, но Бушков не ошибается в том, что война не была неизбежной. Несмотря на то что Россию добрый десяток лет готовили к войне именно с Германией, «германская» война даже ранним летом 1914 года и даже после Сараево была отнюдь не очевидной для огромного большинства русского общества, включая широкую армейскую массу.

Мировая война свалилась на русскую голову так же неожиданно, как в августе свалился бы на неё снег. И при определённых обстоятельствах Гришка, возможно, смог бы стать той «соломинкой», которая сломала бы спину «верблюду» войны.

Находятся желающие рассматривать Распутина как исключительно нравственную фигуру, вождя неких «духовных христиан» и радетеля-де за Землю Русскую. Всё это, конечно, глупости. А вот очень может быть, не глупости то, что Гришку и впрямь могли пырнуть ножом накануне выстрелов Принципа по согласованному плану. И, может, недаром одновременность этих двух событий – убийства в Сараево и покушения в Покровском – давно привлекла внимание исследователей на Западе и особенно в Германии, где порой кое-кто заявляет: в том, что война началась, виновен именно Петербург.

Автор известной в советское время книги «23 ступени вниз» Марк Константинович Касвинов над подобными версиями потешался, но и сам писал неубедительно: история, мол, «движется подчас слишком алогичными, иррациональными ходами».

Мысль странная! История-то движется порой действительно так, но лишь для тех, кто не видит того, как её движут.

И кто…

И зачем…

А покушение на Распутина очень уж удачно совпало по времени с сараевскими выстрелами. Позднее он говорил, что не будь случая с «окаянной» Феонией, не было бы и войны. И если есть основания усматривать руку определённых русских кругов в действиях «Пчелы»-Аписа, то уж тем более логично допустить их участие в покровских событиях.

Касвинов считал, что больше исторического смысла было бы при перемене результатов: если бы Фердинанд уцелел, а Распутина зарезали. Ну, как сказать. Похоже, Распутина просто не дорезали по расейской привычке к халтуре. Ведь ещё декабристов вешали так, что уже повешенные срывались и сетовали: «Эх, Россия! И повесить-то толком не умеют». За сто лет ничего не изменилось: теперь толком не сумели зарезать.

Так ли, иначе, но в общей схеме событий такие детали лишь драматизировали предвоенный фон и придавали ему пикантность. Сутью же ситуации было то, что военный взрыв становился потребностью новой империалистической эпохи.

Англия утрачивала первенство и желала поправить свои дела, физически уничтожив военную мощь главного европейского конкурента – Германии.

Франция стремилась к реваншу за Седан и возврату утраченных земель.

США…

Ну, США уже почти вышли на первую мировую позицию, а теперь за счёт войны рассчитывали прибрать Европу к рукам.

И каждая держава из этой троицы держав достигала своих целей только войной!

Только война могла уничтожить германский флот и подорвать колониальные требования Германии. Только военный реванш возвращал Франции Эльзас и Лотарингию. И только война, причём длительная, делала Соединённые Штаты господином Европы и мира и устраняла Германию как экономического конкурента.

Россия войной никаких конструктивных задач не решала, война приносила ей лишь протори и убытки…

Для Германии война была желательна, но не обязательна, Германия, обеспечив себе военную мощь, могла бы ограничиться чисто экономической экспансией, но как раз этого-то англосаксы ей и не желали позволить.

Бенито Муссолини – тогда ещё социалист, пацифист и редактор органа социалистов «Аванти» – понимал расстановку сил лучше многих… И в день Сараевского убийства он сказал коллеге-журналисту Мишелю Кампана: «Ситуация ясна. Центральные державы, атакуя Сербию, нападают таким образом на Англию и Францию. Всеобщий конфликт неизбежен».

Как видим, Муссолини, умный перспективный политик, Россию как фактор конфликта даже не упомянул.

Задумывали войну в Вашингтоне, Нью-Йорке, Лондоне и Париже. А вот техническую реализацию чужих руководящих идей можно было доверить и Санкт-Петербургу с биржевым «Нью-Бердичевым» на пару.

Что касается Берлина, то Берлин, повторю, желал не войны как таковой, он желал «места под солнцем».

Если бы старые колониальные державы потеснились бы в колониях в пользу Германии, если бы Россия, вместо того чтобы готовить себя к войне с Германией, активно с ней сотрудничала в налаживании экономического сосуществования, то Вильгельм и Капитал Германии вполне могли предпочесть войне такое мирное развитие ситуации, когда роль Германии в мире обоснованно возрастала бы в условиях мира.

УЗНАТЬ то, кто и как организовал убийство эрцгерцога и что этому сопутствовало, было бы, конечно, интересно. Однако интереснее понять, почему местом совершения акта, ставшего поводом к войне, были избраны именно Балканы? Ответ, впрочем, очевиден: чтобы непременно втянуть в войну Россию, для которой Балканы (и только Балканы) стали единственной «болевой» точкой в Европе.

Ясно и то, кому было нужно подключение России к европейской войне, однако не мешает остановиться на ряде моментов ещё раз…

С одной стороны, Сербия сама по себе была не прочь вовлечь Россию в свои проблемы, однако объяснить произошедший «сараевский» разворот событий просто расчётом сербов на помощь России в конфликте с Австрией не получается. И уж тем более во втягивании России в войну нельзя обвинить кайзера и Германию.

Да, начальник австро-венгерского Генерального штаба Конрад считал, что немцы призваны насадить культуру среди славян (Мольтке-младший говорил, впрочем, о будущей борьбе германизма и славянства как о борьбе двух культур). Но даже компетентные в военном деле генералы далеко не всегда разбираются в политике и уж тем более в экономике. А экономика объективно обеспечивала дружественные русско-германские отношения.

Да, основополагающий германский план начальника германского генштаба Шлиффена (умершего в 1913 году) предполагал ударить по Франции лишь в первую очередь, а после её разгрома перейти к России.

Однако основой плана Шлиффена были обходные движения – своего рода «стратегические Канны»… В Европе так реально и получилось: немцы вошли во Францию в обход – через Бельгию.