Читать книгу - "Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины - Дмитрий Веденеев"

Как отмечалось в информационном докладе уполномоченного Совета по делам РПЦ при Совнаркоме УССР П. Ходченко (к 1 июня 1944 г.), на то время автокефалисты не имели своего епископа, их формальным руководителем выступал митрофорный протоиерей Андреевской церкви Киева Редько («администратор УАПЦ», как он именовал себя). Патриарший экзарх Украины митрополит Иоанн не возражал против совершения богослужения на украинском языке, «где этого пожелают верующие». Учитывая лояльное отношение к себе, корпорация священников УАПЦ Украины во главе с Редько обратилась с рапортом через экзарха в Москву с прошением о воссоединении с канонической РПЦ^[217].

Даже в эмиграции автокефалы продолжали оставаться одним из приоритетов оперативной деятельности советских спецслужб. 5 сентября 1952 г. вышло указание МГБ УССР № 44, предписавшее вести разработку «активных деятелей автокефальной церкви», родственников и близких связей епископата УАПЦ, выявлять их контакты с подпольем ОУН и антисоветской оппозицией в Украине. Архиереи УАПЦ, указывалось в ведомственном документе от 16 февраля 1954 г., «при материальной поддержке американской и английской разведок создали и возглавили на территории Франции, Англии, Германии, США» свои приходы и по заданию спецслужб США «проводят активную антисоветскую деятельность, пользуются американской и английской разведками для подрывной работы против Советского Союза»^[218]. Шли документирование и накопление материалов по сотрудничеству УАПЦ с оккупантами.

Так, даже в середине 1950-х гг. КГБ УССР подготовил сводку о «бежавшем в Германию» главе Ровенской епархии автокефалов Платоне (Павле Артемюке), сотрудничавшем в годы войны с местным гебитскомиссариатом и СД^[219]. Продуктивно работал по автокефалам завербованный на основе компрометирующих материалов (вероятно, служение на стороне оккупантов) в 1946 г. негласный помощник «Кардинал», по донесениям которого до 1951 г. было «реализовано» посредством арестов свыше десятка оперативных разработок на «националистов и церковников». Источник, сотрудничавший со спецслужбой до середины 1960-х гг., дал обширные сведения на священнослужителей, сотрудничавших с немцами, особенно Мстислава (Скрипника), а также о положении Украинской православной церкви в США и Канаде^[220].

Осторожно применять репрессии

С началом изгнания оккупантов директивные документы госбезопасности сразу же внесли контрразведывательную работу в конфессиональной среде в число приоритетов оперативной деятельности восстанавливаемой сети органов НКВД – НКГБ. Уже 18 февраля 1942 г. в указаниях № 61 НКВД СССР «О задачах и постановке оперативно-чекистской работы» на освобожденной территории среди первоочередных задач восстановленным территориальным органам ведомства предписывалось:

• выявлять «состав церковных и сектантских организаций, возникших при немцах», выяснять характер их «вражеской работы» и использования оккупантами, а также брать на учет «местных жителей, проводников этих мероприятий»;

• арестовывать и проводить следственные действия по отношению к «руководителям и активистам церковно-сектантских организаций» (правда, проводить аресты священнослужителей и закрытие церквей запрещалось без согласования с 3-м (секретно-политическим) Управлением НКВД, в составе которого на тот момент действовало «антирелигиозное» подразделение);

• вести поиск среди участников религиозных общин «агентуры германских разведывательных и контрразведывательных органов», включая оставленную на оседание при отступлении;

• изучать формы и методы деятельности противника в религиозной сфере; через агентурно-осведомительный аппарат вести изучение настроений верующих, влияние на них немецкой конфессиональной политики в интересах «определения правильной линии» по отношению к открытым с разрешения оккупантов «церквям и сектантским молитвенным домам»;

• фиксировать, какие храмы были открыты с разрешения немцев, «как использовались церковь и сектанты в целях антисоветской пропаганды», а также выявлять, «какие случаи надругательства над церквями, служителями культа и религии имели место при немцах»^[221].

В развитие упомянутого распорядительного документа 10 января 1943 г. контрразведка НКГБ УССР составила для областных УНКГБ «Инструкцию по работе в области религиозных группировок на освобожденной территории Украины». В ней давалась оценка последствиям деятельности оккупационной администрации и спецслужб в сфере вероисповеданий, отмечалось, что немцы «в целях политического влияния на население широко развили религиозное движение», открыв большое количество храмов, молитвенных домов и сектантских общин, «создали значительные кадры попов и проповедников» (сами формулировки свидетельствовали о том, что спецслужба по инерции богоборческой политики всякое расширение возможностей для богослужения рассматривала как негативное и инспирированное врагом явление). Давалась резкая оценка автокефальному движению, «во главе которого был поставлен руководящий центр, состоящий из послушной агентуры немецких властей и их разведывательных органов».

Определялись задачи оперативно-служебной деятельности по религиозной линии на освобожденных землях:

• учесть все действующие храмы, молитвенные дома и монастыри, служащих клириков;

• «рассматривать как оккупантов» и арестовать всех привезенных немцами из зарубежных стран и из Западной Украины представителей различных религиозных течений и сект;

• выявлять и обезвреживать агентуру спецслужб противника и активных пособников оккупантов из числа священнослужителей;

• восстановить связь с агентурой по церковной линии, изучить ее поведение во время оккупации для решения вопроса о дальнейшем ее оперативном использовании;

• особенно осторожно применять репрессии по отношению к тем священнослужителям, которые сотрудничали с оккупантами в силу вынужденных обстоятельств;

• в работе органов госбезопасности не оскорблять религиозные чувства верующих, возобновленные действующие храмы оставлять открытыми лишь в тех помещениях, которые были культовыми до их закрытия;

• добиваться, чтобы «попы были проверенными нашими агентами и руководство приходским советом находилось также в руках нашей агентуры»;

• представляющую интерес религиозную литературу и информацию по конфессиональным проблемам передавать в 3-е (секретно-политическое) Управление НКГБ УССР^[222].