Читать книгу - "Венеция. Прекрасный город - Питер Акройд"

Крестоносное предприятие было удачным для Венеции, и в 1108 году венецианский флот вновь вышел в море под флагом крестоносцев. Можно отметить, что правители города особенно интересовались морскими портами в Средиземноморье, и венецианские купцы обосновались в Акре, Иерусалиме и других местах. Но внимание дожа и Сената не ограничивалось княжествами и владениями на Ближнем Востоке. Они полагали благоразумным одновременно поддерживать и консолидировать свои владения на Европейском континенте. Они взяли под контроль Феррару и Фано и выступили против Падуи. При этом подтвердили свои права на владение основными реками региона. На другой стороне Адриатики они боролись с венграми за прибрежные районы Далмации. Теперь у них было много врагов. Континентальные города завидовали богатству Венеции и боялись ее мощи. Норманнское королевство на Сицилии долгое время рассматривало Венецию как врага. Германская империя Гогенштауфенов по-прежнему предъявляла притязания на Северную Италию.

Возник и еще один грозный противник. В 1119 году новый император Константинополя аннулировал торговые привилегии Венеции. Он приказал всем венецианцам, живущим в границах империи, свернуть свои предприятия и убираться. Он заключил договор с королем Венгрии, тем самым признав венгерские претензии на венецианские поселения в Далмации. Реакция Венеции была небыстрой, но уверенной. Венецианский флот прошел рейдом и разграбил многие византийские территории; в частности, жертвой мести пали острова Родос, Хиос, Самос, Лесбос и Модон. Венецианцы доказали, что теперь именно они являются главной морской силой в регионе, прежде рассматривавшемся как угодья Константинополя. Император заключил новый торговый договор с Венецией в 1126 году.

Венецианская империя могла бы в оправдание своего существования заявить, что ее целью является торговля, а не завоевания. Она ассимилировала подвластные территории в духе просвещенного меркантилизма. К этому ее побуждало внутреннее стремление к величию. Здесь не было настоящего культа империи, как в Риме III века и в Лондоне XVIII. Не было стремления к массивности и монументальности как таковым. Уступки влечению к славе заметны только в конструкции ворот в ключевых точках города – Торре дель Оролоджо, Порта делла Карта и Арко Фоскари. Ворота Арсенала упомянуты в каждом путеводителе по городу. Это были венецианские эквиваленты триумфальных арок, тем более поразительные в городе, лишенном оборонительных стен.

Венецианцы, жившие и торговавшие в Константинополе и на других рынках Византийской империи, становились все менее популярны. Их обвиняли в жадности и надменности. Венецианцы вне Венеции сделались беспокойными и опасными. Они вредили торговле генуэзских и пизанских конкурентов и отказывались выполнять византийские установления. Они даже крали святые реликвии из церквей Константинополя. Хозяева считали их грубыми и вульгарными, не более чем торгашами, озабоченными выгодой. В ответ венецианцы презирали греков за лень и изнеженность.

В 1171 году по приказанию императора все венецианцы в Константинополе и других местах были арестованы и брошены в тюрьмы. Венецианский флот, посланный с целью угрожать владениям императора, оказался ослаблен до полного бессилия вспышкой эпидемии. Командующий этой провальной экспедицией по возвращении в Венецию был убит на улице. Таково было правосудие для всех, кого постигла неудача.

Византийский император отправил дожу послание, в котором утверждал, что венецианская нация ведет себя безрассудно. Он отмечал, что они «когда-то были бродягами, утопающими в величайшей нищете», которые теперь почему-то присвоили себе право на имперские амбиции: но жалкий провал и нахальство выставили их на посмешище.

Лидеры Венеции реагировали осмотрительно. Они сформировали альянсы с некоторыми из врагов императора и развернули против Византии коварную кампанию. Шли секретные переговоры и проводились тайные встречи. В конце концов, соглашение было достигнуто в 1183 году; через двенадцать лет после ареста венецианские купцы получили возможность покинуть тюрьму. Был заключен официальный мирный договор между Венецией и Византией. Он знаменовал глубокий кризис и недвусмысленно показывал подлинную враждебность между Константинополем и Венецией; один город умирал, а другой с нетерпением ждал возможности захватить первенство. В ближайшие годы последовали еще договоренности, соглашения и уверения во взаимном доверии между городами, но на самом деле их конфликт не мог иметь иного разрешения, кроме фатального.

Иллюстрацией нового высокого положения Венеции стала одна из сцен живого театра, какими вообще славился этот город. Персонажами дорогостоящего спектакля стали лидеры латинского христианства, германский император Фридрих Барбаросса и Папа Римский Александр III. Барбаросса заявил претензии на земли Ломбардии, особенно Милан; Папа Александр энергично воспротивился этому и объединил силы с итальянскими городами. Император был отлучен от Церкви. Тем не менее отвергнутый Церковью Барбаросса имел успех на ратном поприще. Ломбардские города были захвачены. Милан пал и был большей частью разрушен. Однако германскому господству над этой частью Италии постоянно угрожали как внутренние восстания, так и открытая враждебность других итальянских городов, видевших в Папе своего лидера. Усталость от долгой войны и неизбежная смена побед и поражений, в конце концов, подорвала дух обеих армий. Папа и император обдумывали условия соглашения. Но где они могли бы официально встретиться, чтобы заключить его?

Венеция в основном оставалась в стороне от конфликта на том резонном основании, что в столкновении столь сильных противников лучше держать нейтралитет. Так или иначе, она не стремилась ввязываться в итальянские дела, если ее собственные интересы не были непосредственно затронуты. Светлейший город стал самым подходящим местом для примирения Барбароссы и Александра.

23 марта 1177 года понтифик высадился на Лидо и остановился в монастыре Святого Николая; там ему, несомненно, показали так называемые мощи этого святого. На следующий день он прибыл в Венецию, где был принят дожем. Последовали долгие и сложные переговоры об условиях договора, эмиссары обеих сторон выдвигали возражения и предлагали альтернативы. Наконец, текст был утвержден. 23 июля в монастыре Святого Николая приветствовали императора. На следующий день он направился в Венецию, где его ожидал Папа Римский. Александр при регалиях восседал на папском троне, помещенном напротив центральных ворот базилики; его окружали кардиналы, создавая подобие массовой сцены в мистерии того времени. Император, высадившись со сверкающей барки дожа, шествовал к Понтифику во главе пышной процессии. Перед ним шел дож. Достигнув папского трона, император снял алый плащ и с земным поклоном поцеловал ноги Папы. Александр заплакал, поднял императора и даровал ему поцелуй мира. Зрители запели Te Deum, все колокола города зазвонили. Площадь Святого Марка была заполнена зрителями, жаждущими видеть развертывающийся спектакль. Великое представление!

Эта драматическая сцена была использована Венецией как реклама могущества города и его чувства справедливости. Теперь он стал местом общего примирения, беспристрастного суда и законности, это было Божье владение. Венеция не сыграла роли в силовой политике пап и императоров, за исключением исцеления ран, нанесенных ими. По крайней мере, так описывали события лета 1177 года венецианские хроники. В те минуты, когда звонили колокола, Венеция была центром мира. Имелась и непосредственная выгода. Император даровал венецианцам торговые привилегии на всей территории империи, а Папа дал церковную власть над Далмацией.