Читать книгу - "Как это было - Ирина Илиади"

Приглашал девчонок, чтобы они тоже такое купили, чтобы взять больше штук. Конечно, если бы брали партию, то скидка была бы большая. Но в том-то и дело, что таможня не пропускала много однородного товара. Можно было провести только по три вещи одинакового наименования. Три блузы, три платья, трое джинс и т. д.

50 кг. — это большие четыре сумки набитые вещами. Каждая сумка примерно по 12 кг. Если ты не брал верхние вещи, а только носильные, то вещей было достаточно много. И тебе надо было набрать столько товара. Иначе ты съездил бы зря.

До обеда мы практически ничего не купили. Присматривались, приценивались, решали, что пойдет на продажу, а что нет.

В определенный час мы условились встретиться с руководителем на выходе. Мы опять оказались самыми пунктуальными. Когда пришло еще три человека, Людмила повела нас всех в кафе. Оно называлось "У Сережи."

Там такие были названия. "Баба Женя", "У Володи" и т. д. Многие объявления были написаны по-русски со смешными ошибками, но все равно было понятно. На рынке все китайцы говорили по-русски. Женщин всех называли куня, а мужчин — карифано и дрУга. Нам, конечно, было очень смешно, когда к нам обращались:

— Куня, смотли! Это карашо!

Мы, конечно, первое время ухохатывались. Но потом привыкли.

В кафе нас встретили, быстро усадили за большой круглый стол и принесли меню. Мы еще не успели что-то выбрать, нам уже принесли в подарок какой-то безалкогольный напиток и тут же расставили стаканы. Мы, не зная порций, заказали себе манты, картофель фри и салат фунчезу. Официанты все время сновали. То хлеб принесут, то салат, то напитки, а потом когда они принесли наши заказы, мы раскрыли рот от удивления! В Чите порция мантов — это ровно две штуки. Здесь их было 10. Они были чуть меньше, но десять!!! А еще картофель фри и огромная порция салата у каждого.

Мы, засмеялись и попросили забрать половину салата. Потому что это было просто немыслимо. Китайцы не очень хотели забирать, но все же пошли на это.

И приступили к трапезе. Наверное, сказать, что это было вкусно, ничего не сказать. Это было просто волшебно! Какие-то особенные, неведомые нам раньше приправы, придавали блюдам особенный вкус.

Мы ели и настроение наше улучшалось. Мы успокаивались. Казалось, что мы справимся со своей нелегкой задачей. И закупим и продадим. Но это будет завтра. А пока мы сидели за столом и наслаждались пищей!

Глава 15. Коммерсанты

Посидев в кафе, мы немного отдохнули, получили удовольствие от китайской кухни и почувствовали, как силы вернулись к нам, чтобы отправиться вновь на рынок.

Каждая из нас уже понимала, какой товар ей брать и где она будет его реализовывать. Я решила брать размерный ряд на женщин 46–50. Думала, если что-то не смогу реализовать — оставлю себе или увезу сестре, в зависимости от размера. В основном, на продажу брала женский и детский товар. Детям и мужу покупала штучно, что подойдет только им. Текстиль везти было для продажи не выгодно, но себе можно было взять. Хотя лицевые полотенца закупали пачками и также чулочно-носочные брали упаковками — на это был спрос. Обувь тоже только своим.

Мы набрали столько шмотья в первый день и так устали, что когда вышли с рынка и увидели, что до гостиницы далеко, мы как-то приуныли. У каждой было по две большие сумки и пакеты. Но тут к нам подбежал рикша. Если что, это человек, который везет деревянную небольшую повозку со скамейками. И предложил нам за 10 юаней довезти нас до гостиницы.

Мы со своим советским воспитанием не могли сесть в тележку, которую везет не ослик, а живой человек!!! Но себя тоже было жалко. Мы поставили ему сумки и пошли рядом. А ему же надо было потом еще несколько ходок сделать. Он же таксист.

И он сначала быстро пошел, а потом побежал. Нам пришлось побежать за ним, чтобы он с нашими сумками не потерялся. И смех и грех. Валентина Ивановна отстала:

— Девчонки, бегите вы! Я не могу…догоню потом.

Хорошо хоть не стала говорить, пристрелите меня здесь. Мы, конечно, с Аней люди тренированные, ножки молодые, тем более без тележки, догнали бегунка. Но опять же свой плюс — и не заметили, как около гостиницы оказались. А такие усталые были.

Дождались свою куню, которая еле дошла, сели в лифт и поехали на верх.

В номере все помыли руки и просто повалились на свои кровати. Даже ужинать идти сил не было.

За окном строилось какое-то здание. Несмотря на то, что уже стемнело, рабочие продолжали работать, Они делали кладку. Было поднято всего два этажа.

Чуть отдохнув, мы решили посмотреть что мы набрали. Мы с Валентиной Ивановной были более практичные. Набрали нужные вещи, которые как нам казалось, будут разбирать как горячие пирожки. Анечка набрала красивых салфеток, статуэтки и шкатулочки.

— Ты это себе или на продажу? — поинтересовалась я.

— Даже и не знаю. Они мне так понравились. Но вообще, я буду все продавать.

— Ты в магазин сдашь? Сейчас такая жизнь, что вряд ли на это захотят тратить деньги. Только если заказ.

— Да? А мне кажется любой бы взял.

Забегая вперед, скажу, что у нее потом дома образовался целый склад ненужных вещей. Ездила она с нами часто и брала почему-то то, что не пользовалось спросом. Но жизнь её ничему не учила.

На следующее утро нам показали маленькое кафе-бистро. Там пекли ароматные слойки с разными начинками. Клубника, ананас, персик, малина и шоколад — на любой вкус. В этом кафе были предусмотрены только стоячие места. Чтобы народ не рассиживался — кофе попил, слойку съел и на рынок!

Рынок открывался очень рано. И кстати, о рабочих. Когда мы ложились спать, они еще там трудились. Когда мы встали в 7 утра они уже там работали. Может быть круглосуточно? Но здания росли как грибы. Когда мы приехали через месяц, то на здании, в котором был поднят только второй этаж, уже делали крышу! Просто трудяги!

Второй день был более продуктивным. Мы уже осмелели и мне очень понравилось торговаться. Я вошла в азарт и ни одну вещь не купила за ту цену, которые называли торговцы. Сами китайцы получали от этого кайф!

Торговались они темпераментно, даже зло, я бы сказала. Цену я всегда сбрасывала вдвое. Они сначала здорово возмущались, а я стояла на своем. Тогда они, подумав, чуть уступали, но я не соглашалась. Они