Читать книгу - "Сарум. Роман об Англии - Эдвард Резерфорд"

– Мы не успеем подготовить новую плиту, – виновато доложил Нума.

Жрец вперил в каменщика холодный взгляд:

– Сделай изъян незаметным и установи перекладину.

Нума заполнил гнездо глиной и вдавил в нее осколки щебня – теперь никто, кроме него самого, не смог бы обнаружить изъян в плите. И все же святилище стало несовершенным. Нума содрогнулся при мысли о том, что об изъяне станет известно верховному жрецу.

– Не миновать мне жертвенного алтаря, – пробормотал каменщик. – Такова моя участь.

Перекладину водрузили на место, и строительство Стоунхенджа завершилось – за пять дней до праздника летнего солнцестояния.

На пиршестве в честь строителей святилища Нума, исполненный гордости и страха за свою жизнь, напился хмельного меда и крепко уснул. Впрочем, наутро он продолжал терзаться мыслями об убийстве Тарка, об изъяне, допущенном при строительстве хенджа, и о всеведущих жрецах.

Перед самым рассветом, когда луна еще не зашла, верховный жрец Длух явился в новое святилище.

«Свершилось», – удовлетворенно думал он.

Создание нового святилища не только знаменовало окончание лунного и солнечного цикла, но и свидетельствовало об окончании невзгод благословенного Сарума. Круг исполинских камней сомкнулся, заключив в себе солнце и луну, день и ночь, зиму и лето, весну и осень, жизнь и судьбу Сарума, бесконечную смену дней и гармонию небес.

За пять дней до праздника летнего солнцестояния вождь Крун, по обычаю, пошел охотиться на вепря.

На заре Длух призвал к себе носильщиков и отправил гонцов к вождю.

Перед каждой охотой верховный жрец совершал жертвоприношение богине Луне и просил ее послать щедрую добычу. На рассвете Длух прибыл на опушку леса в восточной долине, где уже собрались охотники – пятьдесят мужчин в толстых кожаных куртках, – вооруженные короткими тяжелыми копьями с широкими кремнёвыми наконечниками, луками и стрелами. Посреди поляны красовался Крун – высокий, полный сил, как в молодости. Седые кудри прикрывал излюбленный головной убор вождя – лихо заломленная шапка с длинными зелеными перьями. С широких плеч Круна ниспадала короткая зеленая накидка, а на поясе висел устрашающий кремнёвый охотничий нож. Четверо сильных и ловких юношей-носильщиков стояли рядом с легкими носилками, ожидая приказаний. Крун хриплым басом перешучивался с охотниками. Длух обрадованно вздохнул – именно таким он и помнил своего сводного брата.

Всех очень обрадовало то, что вождь снова вышел на охоту. Краснолицый толстяк Муна, старший охотник в традиционном багряно-черном одеянии, деловито расхаживал по поляне. Голову Муны, по обычаю, венчали оленьи рога, а в руках у него был охотничий рожок, богато изукрашенный золотом и бронзой. Старший охотник давал последние наставления псарям – восемь пар гончих нетерпеливо рвались с поводков. Собаки тяжело дышали, высунув язык; в студеном утреннем воздухе из жарких пастей вырывались облачка пара. От Муны ни на шаг не отходил его внук, десятилетний мальчишка, которого впервые взяли на охоту.

– Сам Крун обещал его свежей кровью окропить, как вепря поднимем, – ухмыльнулся Муна.

Вождь поглядел на мальчика и вспомнил, как в таком же возрасте отправился на охоту с отцом. Охота была успешной, и отец, отрезав кровавый кусок от туши вепря, мазнул сына по щеке – юный Крун не смывал засохшую кровь целый месяц и гордо носил отметку, свидетельствующую о его взрослении.

– Окроплю, окроплю, – хохотнув, пообещал вождь и призвал всех к молчанию.

Верховный жрец размеренно начал древний охотничий обряд:

– О богиня Луна, защитница охотников, ты, кому принадлежат души всех зверей, охрани нас и пошли нам добычу!

Муна протрубил в рожок, Крун уселся на носилки, и охотники вошли в чащу.

Величественное зрелище навсегда сохранилось в памяти жреца – вереница охотников, скрывающаяся в лесах восточной долины Сарума.

Вечером охотники вернулись.

Обитатели Сарума считали, что их способ охоты на вепря – самый лучший. Увы, в нем было много недостатков – хитрый вепрь легко мог обмануть охотников и убить одного из них. Вдобавок человек, возглавлявший охоту, всегда оказывался под угрозой нападения разъяренного зверя. Однако же Крун предпочитал охотиться по древней сарумской традиции. Гончие загоняли зверя в чащу, охотники, растянувшись длинной цепью, окружали добычу и, замкнув круг, криками и шумом гнали вепря на середину, где его дожидался вождь и лучшие воины. Крун много раз охотился подобным образом и всегда возвращался с добычей. Впрочем, существовала опасность, что испуганный зверь может наброситься на загонщиков или пробьется сквозь заслон охотников и мощными сверкающими клыками задерет вождя.

Когда носилки внесли в долину, вождь еще дышал.

Охота началась удачно: вепря загнали, зверь выскочил на опушку, где его дожидался Крун с охотниками, и тут случилась беда. Хитрый секач прорвался сквозь цепь охотников, набросился на вождя, вспоров ему живот и грудь, а потом удрал. Крун истекал кровью. Длух, глядя на землистое лицо вождя, решил, что тот не доживет до утра.

Верховный жрец старался облегчить страдания своего давнего друга – сейчас Крун был не великим вождем Сарума, не злодеем, принесшим в жертву девятнадцать наложниц, а именно старым приятелем, изнемогавшим от страшных ран. Длух наложил на раны повязки, напоил вождя настоем целебных трав и вместе с Меноной всю ночь не отходил от ложа Круна.

Вождь знал, что умирает. Глубокие воспаленные раны не поддавались ни зельям жрецов, ни молитвам Длуха.

Боги послали Саруму еще одно страшное испытание.

Длух и Крун хорошо помнили завет богов: первенца вождя необходимо принести в жертву, и только после этого родится наследник.

Верховный жрец погрузился в размышления: повеление богов не допускало иных толкований, а все предыдущие предсказания сбылись. Однако ясно было, что больше детей у вождя не будет. Если сдержать данное богам обещание и принести ребенка в жертву, то род Круна прервется, а значит, новое святилище возводили напрасно. Неужели боги решили наказать Сарум за вероотступничество?

Длух замялся, не зная, что делать.

– Не приноси ребенка в жертву, – еле слышно прошептал Крун, оставшись наедине с верховным жрецом.

Длух содрогнулся и промолчал, не смея взглянуть на умирающего вождя.

– Другого наследника не будет. Обещай мне, что ребенок останется в живых, – потребовал Крун, с усилием приподнимаясь на локте и вперив горящий взгляд в Длуха. – Поклянись!

Верховный жрец едва не разрыдался, однако понимал, что обязан сдержать обещание, данное богам, ведь он сам поклялся никогда не подвергать сомнению всемогущество бога Солнца.

– Воля богов будет исполнена, – печально изрек он.

– Спаси ребенка, жрец! – простонал Крун.

Вождь, безжалостно отправивший на алтарь девятнадцать наложниц, теперь сам испытывал страшные мучения. Отчего боги так жестоки?