Читать книгу - "Жены и девы Древней Руси - Татьяна Муравьева"

Старцы печально смотрели им вслед.

Однако не прошло и нескольких дней, как Варлаам снова прибежал в обитель. На сей раз старцы предусмотрительно спрятали его в самой дальней пещере, и разгневанному боярину, который опять явился за сыном, пришлось уйти ни с чем, несмотря на то что он всячески ругал монахов и пугал их немилостью самого князя.

Боярин снова пожаловался Изяславу. Рассерженный князь потребовал к себе Антония и Никона и приказал им вернуть Варлаама отцу, пригрозив в противном же случае засадить их до конца дней в темницу, а пещеры закопать.

Антоний ответил:

– Ты, княже, можешь поступить как тебе угодно, но я не могу отторгнуть юношу, решившего посвятить себя царю небесному. Если же ты разоришь нашу обитель, иноки уйдут в другие земли и все равно будут продолжать свое служение.

Гертруда, присутствовавшая при этом, поспешила вмешаться.

– Послушай, господин мой супруг, – сказала она, – и не гневайся. Когда я была еще ребенком, в нашей стране случилось несчастье – сильные мира сего начали преследовать черноризцев, так что многим из них пришлось покинуть ее пределы. После чего постигли нашу землю страшные беды и несчастья. Остерегайся, господин, чтобы не случилось того же с твоей землей.

Супруги в очередной раз сильно повздорили, но в конце концов Изяслав послушался жену и оставил монахов в покое. Варлаам же прославился своей праведной жизнью, впоследствии стал игуменом монастыря и был причислен к лику святых.

Киево-Печерская обитель становилась все более многолюдной, и Антоний обратился к князю Изяславу с просьбой разрешить монахам использовать для своих нужд не только пещеры, но и гору над ними, которая была княжеской землей. Изяслав, вероятно не без влияния Гертруды, разрешил, на вершине горы были построены новые кельи, а затем и каменная церковь во имя Успения Богоматери. Для того чтобы украсить ее росписями и мозаиками, выписали мастеров из Царьграда. Впоследствии о строительстве и украшении Успенской церкви стали рассказывать много чудес: говорили, что сам Господь указал огненным столпом место закладки церкви, а Богородица явилась четверым царьградским живописцам и повелела им идти на Русь, чтобы украсить стенным письмом вновь построенный храм, и, когда те собрались в дальний путь, вручила им свой образ с предстоящими Антонием и Феодосием Печерскими, которых благословляет Младенец-Христос. Этот образ, получивший название Печерской Богоматери, был поставлен в Успенской церкви, и Гертруда стала почитать его с особам усердием.

Летописец. Рис. Татьяны Муравьевой

Княгиня по-прежнему часто посещала Киево-Печерскую обитель, тем более что Никон приступил к работе, которая чрезвычайно ее заинтересовала, – он начал составлять Летописный свод. Гертруда помнила, что подобным делом занималась когда-то ее мать, и рассказала об этом Никону. Тот стал подробно ее расспрашивать, с большим одобрением отнесся к способу расположения дат по годовой сетке пасхальных таблиц, которым пользовалась королева Рикса, и именно этот способ стал применять в своем труде^[14].

* * *

Шли годы. Сыновья Изяслава и Гертруды стали взрослыми, и Изяслав разослал их своими наместниками по разным городам.

Однажды зимой 1067 года в Киев неожиданно явился Мстислав, сидевший в Новгороде. Гертруда обрадовалась сыну, которого не видела уже несколько лет, но Мстислав был мрачен и зол и сразу же объявил, что приехал не в гости, а за помощью для борьбы с полоцким князем Всеславом Брячиславичем, который внезапно совершил дерзкий набег на Новгород, сжег полгорода, взял богатую добычу, увел много пленных и даже снял колокола с храма Софии Новгородской и увез его к себе в Полоцк.

Всеслав Полоцкий уже не раз бывал источником беспокойства для киевского князя. Он приходился внуком старшему брату Ярослава Мудрого, считал, что полоцкие князья по своему рождению стоят выше киевских, и не признавал великокняжьей власти. Всеслав был умен, хитер и изворотлив, народная молва приписывала ему дар чародейства: говорили, что он мог оборачиваться серым волком и золоторогим туром, летал по небу ясным соколом, плавал в морской глубине рыбой-щукою, что ведомы ему многие тайны, что провидит князь Всеслав прошлое и будущее и никто из противников не может его одолеть.

Изяслав не мог оставить безнаказанным разорение Новгорода, он решил идти войной на князя-чародея и призвал на помощь своих братьев Святослава и Всеволода.

Со времени смерти Ярослава Мудрого прошло уже больше десяти лет, но сыновья по-прежнему свято соблюдали завет отца, крепко стояли друг за друга, вместе ходили покорять мятежные племена, вместе оборонялись от половцев и, по сути дела, вместе правили Русью, так что историки даже назвали эти годы временем правления не одного Изяслава, а «троих Ярославичей».

Братья двинулись в поход. На реке Немиге произошло сражение, в котором Всеслав был разбит, бежал с поля боя и укрылся в Полоцке.

Разорение Новгорода было отомщено. Однако Ярославичи решили воспользоваться победой и окончательно изничтожить строптивого князя. Кто первым предложил коварный план – неизвестно. Вряд ли Изяслав, но в конце концов он с ним согласился. Братья отправил в Полоцк гонца с письмом, в котором сообщали, что приглашают Всеслава на совет и клянутся, что не замышляют против него никакого зла. Встречу назначили в городе Орше, там, где в Днепр впадает река Оршица.

Хоть и говорили, что князь Всеслав обладает пророчески даром, на сей раз этот дар ему изменил. Поверил князь-чародей клятве Ярославичей и, переплыв с малой дружиной на лодке через Днепр, явился в Оршу. Там его вероломно схватили, отвезли в Киев и заточили в поруб без дверей с одним только малым оконцем, сквозь которое подавали князю скудную пищу.

Деяние это было недобрым и бесчестным, и небесная кара за него последовала незамедлительно. Меньше чем через год половцы, о которых целых семь лет на Руси не было ни слуху ни духу, вдруг явились с несметным войском у границ Руси со Степью.

Ярославичи, как всегда, дружно выступили навстречу врагу. С Изяславом пришла не только его княжья дружина, но и много простых воев – киевлян. Сражение произошло в пятидесяти верстах от Киева, на берегу реки Альты. «За грехи наши напустил на нас Бог поганых, – писал летописец, – и побежали русские князья, и победили половцы».

Бегство было поспешным и позорным. Святослав укрылся в своем Чернигове, Всеволод и Изяслав – в Киеве. Половцы потекли в глубь Русской земли, неся русским людям погибель и разорение.

Киевляне заволновались. Простые вои говорили: князь-де Изяслав трус и плохой воевода, кабы не он, не побежали бы мы с поля боя, отстояли бы Русскую землю! На Торговой площади собралось вече, выбрало людей, которые с криками пошли на княжий двор и потребовали князя Изяслава к ответу. Изяслав вышел на крыльцо. Сказали ему киевляне: