Читать книгу - "Белое дело в России. 1920–1922 гг. - Василий Цветков"

Несколько ранее, чем правительство Мельникова, переговоры с республиками Закавказья начала специально созданная делегация Верховного Круга в составе делегатов от каждой из трех фракций во главе с донским депутатом П. И. Ковалевым. Это было вызвано заявлением грузинского генерал-майора князя Магалова о возможности создания особого Добровольческого корпуса из уроженцев Грузии и других кавказских республик «для борьбы с большевиками». 30 января 1920 г. Круг постановил отправить эту делегацию в Грузию, Армению и Азербайджан для выяснения условий военного сотрудничества^[161]. Делегация не имела полномочий для заключения каких-либо международных соглашений, и формальные результаты визита свелись к ознакомлению «общественности» Закавказья с политическими принципами новой южнорусской власти, а также к подтверждению готовности разместить отступающие с Северного Кавказа части ВСЮР на территории Грузии и, возможно, Армении. В Азербайджане не удалось добиться и этого, а в Баку на делегатов было даже совершено покушение. Делегация снова прибыла в Тифлис 7 марта, тогда, когда переговоры между Грузией и южнорусской властью начались уже на межправительственном уровне.

Помимо Закавказья, отдельная делегация Круга (во главе с донским депутатом В. Г. Хрипуновым) должна была отправиться на переговоры с представителями Союза Горцев Северного Кавказа. Сам по себе факт отправки делегации для переговоров с горцами весьма показателен как свидетельство признания Горского правительства со стороны и южнорусского казачества, и южнорусской власти. Напомним, что еще в ноябре 1919 г. любые контакты с горцами на уровне государственных структур признавались не только опасными, но и прямо «изменническими» (что вызвало «кубанское действо» в отношении Краевой Рады и ее заграничной делегации). После того как ВСЮР заняли всю территорию Северного Кавказа (апрель – май 1919 г.), никакой государственной самостоятельности горских народов не признавалось, а возникшая на территории Дагестана Горская республика была признана нелегитимной. Более того, с июля 1919 г. в Чечне и Дагестане началось масштабное антиденикинское восстание горцев, которое многие современники называли «второй кавказской войной». Как известно, с Грузией Главное Командование ВСЮР вело военные действия за Сочинский округ и часть Абхазии (до р. Бзыбь), считавшуюся неотъемлемой частью России, что, однако, не помешало затем признать ее правительство. И хотя делегации Круга так и не удалось отправиться на Северный Кавказ, результаты действий Круга окончательно подорвали политический курс, строившийся на абсолютизации лозунга «Единой, Неделимой России» и утверждаемый Главным Командованием с середины 1918 г.^[162].

Проявлением дальнейшей эволюции политического курса стало неожиданное распоряжение Главноначальствующего и Командующего Войсками Северного Кавказа генерала от кавалерии И. Г. Эрдели. К началу марта 1920 г. подразделения ВСЮР оставили территорию Дагестана, Чечни и Ингушетии и сосредоточились в столице Терского казачьего войска – Владикавказе. При этом частям, находившимся к востоку от Владикавказа и действовавшим против горских повстанцев в Чечне и Дагестане (Грозненская группа Войск Северного Кавказа под командованием генерал-майора Д. П. Драценко), было приказано отходить на порт Петровск, для дальнейшей эвакуации в Персию (фактически большая часть отряда, столкнувшись с категорическими требованиями англичан разоружиться, вынуждена была перейти не в порт Энзели, а в Баку и, летом 1920 г., в Армению). Готовясь к дальнейшему отступлению в Грузию по Военно-Грузинской дороге, добровольческий «наместник Кавказа» (как называли генерала Эрдели) издал приказ о фактическом признании права горских народов на создание собственной государственной структуры – республики Союза Горцев Северного Кавказа. Еще 9—11 марта с санкции генерала во Владикавказе состоялось совещание членов бывшего Терско-Дагестанского правительства, объявившего самостоятельность Северо-Кавказской республики. Согласно планам горских политиков, следовало «переждать остаток весны во Владикавказе, с тем чтобы объявить всеобщую мобилизацию горцев (уже против РККА. – В.Ц.) …, объединить горцев, соединиться с Дагестаном», рассчитывая также на поддержку Грузии и, «возможно, Армении»^[163].

В свою очередь, Эрдели не только сделал значительный «шаг навстречу» настроениям горских «сепаратистов» (какими считались деятели «Союза горцев» до начала 1920 г.), но и устранил от управления русскую администрацию, что стало одной из причин резкого недовольства его действиями со стороны офицерства, намеревавшегося даже «арестовать командующего»^[164]. Распоряжение Эрдели представляло обоснование нового порядка управления так: «Ход исторических событий на Кавказе уже призвал к жизни новые государственные образования Дона, Кубани и Терека, а также Грузии, Азербайджана и Армении, и одни лишь горские народы Кавказа остаются разъединенными и не имеют возглавляющего их общепризнанного органа народной власти… в связи с создавшейся на Юге России обстановкою я признал своевременным для блага горских народов и всего населения Северного Кавказа пойти навстречу заветным стремлениям горских народов и создать на территории Кабарды, Осетии, Ингушетии, Чечни, Кумыкской плоскости, Салатавии и Дагестана объединенное государственное образование со своим законодательным органом, избранным на демократических началах и выборным правительством, облеченным полнотою законодательной, исполнительной и судебной власти, и признать фактически впредь до окончательного разрешения этого вопроса Всероссийским Учредительным Собранием таким государственным образованием Союз Горцев Северного Кавказа».

«До сформирования правительства Союза Горцев Северного Кавказа на правильных выборных началах» Эрдели считал необходимым «образование временного органа власти, выдвигаемого народными съездами Осетии и Ингушетии совместно с совещанием представителей других горских народностей, призванного созвать в ближайшем будущем съезды горских народов и общегорский съезд для окончательной конструкции власти». В целом это вписывалось в провозглашенную еще Главкомом ВСЮР в марте 1919 г. модель управления горскими областями, при которой учредительно-санкционирующий характер также имели бы «съезды горских народов». Принципиальная разница заключалась в том, что в марте 1920 г. речь шла уже не об избрании Правителей, обладавших полномочиями лишь в пределах, «разрешенных» белой властью, а говорилось о передаче горским съездам и создаваемым ими структурам всей полноты власти на Северном Кавказе. В этом же распоряжении сказано о «прекращении всяких наступательных действий против горцев в Дагестане». Борьба с революционными повстанцами прекращалась, и речь шла только об обороне от нападений на уходившие в Грузию колонны войск и беженцев.

Однако было бы неправомерно видеть в решении Эрдели «капитуляцию» перед вчерашними врагами. Передача власти горским съездам вполне вписывалась в рамки «смены курса» южнорусского Белого движения и «санитарного кордона» Антанты. Эрдели считал, что новообразованная республика станет «буфером между Грузией и большевиками», позволит продолжить борьбу с советской властью, или «если не перейдет к активным действиям, то, во всяком случае, задержит наступление красных и даст возможность выиграть время». «Нам надо, – отмечал в своем донесении в Ставку Главкома ВСЮР полковник Ден, – ценою хотя бы некоторых уступок войти в соглашение с горцами для совместного отпора большевикам…, а с другой стороны, заключить прочное соглашение с Грузией, окончательно перетянув ее на противобольшевистскую сторону, способствуя естественному союзу ее с Арменией, против несомненной угрозы ее векового врага Турции… соглашение же с Азербайджаном будет легче достигнуть после заключения соглашения с Грузией»^[165]. Это подтверждалось и в распоряжении «наместника Кавказа»: «От имени Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России я… призываю горские народы, казаков и иногороднее население Северного Кавказа проникнуться сознанием общности их интересов и, объединившись, всемерно бороться против надвигающейся анархии, общими силами защитить родной край от насильственного вторжения в него враждебных сил, самим строить свою жизнь по заветам и правилам веры отцов и дедов и полюбовно разрешить все политические вопросы, как того требуют жизненные интересы всех народностей Северного Кавказа».