Читать книгу - "Третий рейх на наркотиках - Норман Олер"

Быстрое научное и экономическое развитие новой отрасли нашло отражение в повседневной жизни. Искусственный рай был в Веймарской республике в большой моде. Столкновению с суровой, мрачной реальностью люди предпочитали бегство в гораздо более приятный призрачный мир – феномен, который создала эта первая либеральная демократия на германской земле как в политическом, так и в культурном плане. Никто не хотел вникать в истинные причины поражения в войне и думать об ответственности за него кайзеровского и германского националистического истеблишмента. Широкое распространение получила легенда об «ударе ножом в спину», утверждавшая, что германская армия не одержала победу лишь потому, что левые в тылу саботировали меры по продолжению войны^[16].

Эта тенденция эскапизма довольно часто находила свое выражение в слепой ненависти, а также в разрушении культурных традиций. Не только в романе Дёблина «Берлин, Александерплац» германская столица предстает в образе вавилонской блудницы. Представители городского дна искали спасение в самых отвратительных излишествах, какие только можно вообразить, к ним относилось и употребление наркотиков. «Мир никогда не видел ничего подобного берлинской ночной жизни! Раньше мы имели первоклассную армию, теперь же имеем первоклассные извращения!» – писал Клаус Манн^[17]. Город на Шпрее стал синонимом моральной распущенности. Когда после выплаты репараций началась гиперинфляция, немецкая марка рухнула в пропасть. Осенью 1923 года ее курс упал ни много ни мало до уровня 4,2 миллиарда марок за один американский доллар. Казалось, что вместе с ней рухнули и моральные ценности немцев.

Все закружилось в вихре токсикологического угара. Икона того времени актриса и танцовщица Анита Бербер на завтрак окунала лепестки белых роз в коктейль из хлороформа и эфира и затем обсасывала их. В кинотеатрах демонстрировались фильмы о кокаине и морфине, а на каждом углу можно было без всякого рецепта приобрести любой наркотик. По некоторым сведениям, 40% берлинских врачей страдали зависимостью от морфина^[18]. В Фридрихштадте развернули свою деятельность китайские торговцы из опиумных притонов бывшей арендной территории Цзяо-Чжоу. В задних комнатах домов в центре города открывались нелегальные ночные клубы. Зазывалы раздавали листовки на Ангальтском вокзале, приглашая на нелегальные вечеринки и «вечера красоты» (Schönheitsabend). Большие клубы вроде «Хаус Фатерланд» на Потсдамерплац, славившийся своими свободными нравами «Баллхаус Рези» на Блюменштрассе и заведения поменьше, такие как «Какаду-Бар» и «Вайсе Маус», где при входе раздавались маски, гарантировавшие посетителям анонимность, привлекали толпы любителей поразвлечься. Из соседних стран и из США хлынул поток туристов, жаждавших разного рода удовольствий, в том числе и тех, что доставляют наркотики. В Берлине в те годы было очень весело.

Раз мировая война проиграна, значит, все дозволено. Столица Германии превратилась в европейскую «столицу экспериментов». Кричащие, выполненные в экспрессионистском стиле плакаты предупреждали со стен домов: «Берлин, остановись, одумайся, с тобой танцует Смерть!» Полиция практически бездействовала. Нарушения правопорядка сначала происходили спорадически, затем постепенно приобрели обвальный характер, и культура развлечений, как только могла, заполнила образовавшийся вакуум, что наглядно иллюстрирует популярная песенка той эпохи: