Читать книгу - "Гангутское сражение. Морская сила - Иван Фирсов"

Другое дело, если Швеция навсегда закрепится на берегах Восточной Балтики. Король будет диктовать всей Европе условия торгового мореплавания на Балтийском море, и Швеция обогатится.

В отличие от сановников Государственного совета, флагманы и адмиралы королевской Адмиралтейств-коллегий были настроены благодушно ивесьма оптимистично. Король не бросил ни одного упрека в их адрес за все время военных действий.

Без единой задоринки шведский флот погрузил на корабли и купеческие суда двадцать тысяч войск, перевез их благополучно через проливы Зунда к берегам Зеландии и высадил в бухте Гумбилека, в семи милях от Копенгагена. Еще с весны шведские адмиралы оснащали корабли королевского флота к предстоящим схваткам с датчанами. Как-никак, а морские силы королевских флотов Дании и Швеции были примерно равными. Перегруженные же войсками шведские эскадры могли потерпеть поражение от датчан, и тогда вся операция пошла бы насмарку. Но, слава Богу, королевские дипломаты заключили с Вильгельмом секретное соглашение о помощи Швеции в этом деле. Эскадрам англичан и голландцев, адмиралам Руку и фон Алемонде английский король[4]приказал соединиться со шведским флотом и «поддержать мир» в проливах. Датчанам отводилась роль посторонних «зрителей» в этом спектакле. Превосходство на море предрешило успех и на берегу. Карл XII верно выбрал направление удара. Войска датчан во главе с королем Фредериком IV нерешительно копошились далеко на юге у границ Голштинии. Беспрепятственно осадив Копенгаген, под угрозой полного разгрома его величество заставил капитулировать датчан.

Вспоминая чисто морские эпизоды минувшей кампании, шведские флагманы удовлетворенно посмеивались:

— Отныне Балтийское море становится нашей вотчиной. — Адмиралы не скрывали своего довольства. — Мы будем править на морских дорогах, и Балтика будет нашим more castrum.[5]

Расправившись с датчанами, молодой король не мешкая отправился с войсками на помощь осажденной армией Августа II Риге. Теперь шведский флот безбоязненно перевез королевскую армию через всю Балтику и высадил ее в Пярну, на берега Эстляндии, Узнав об этом, испуганный Август II тут же снял осаду Риги и спешно отошел в Речь Посполитую. Хвалебный тон в адрес короля задавал старший флагман, адмирал-генерал Ганс Вахтмейстер. Ему вторили все адмиралы.

— Но его величество, наш король, оказался молодцом, — оживленно переговаривались флагманы, — он без промедления двинул полки к Нарве и в пух и прах разделал войска царя Петра. Теперь навсегда отвадили московитян от моря…

На заседаниях королевской Адмиралтейств-коллегий флагманы выговаривались официальным языком и, как говорится, не отводили при этом душу.

Покинув резиденцию Адмиралтейств-коллегий, они не спешили расставаться, по сложившейся традиции кучковались по схожести характеров, прежней дружбе и взаимопониманию.

Барон, адмирал Кристиан Анкерштерн обычно приглашал в свой уютный особняк старинных приятелей — вице-адмиралов Карла Нумерса и Густава Шеблада.

Расположившись в полутемной, освещенной несколькими свечами гостиной, подле ярко пылающего огня в камине, моряки, смакуя, отпивали ром из пузатых бокалов и не торопясь вспоминали примечательные случаи из морской жизни на подопечных кораблях и фрегатах в минувшей кампании, а кроме того, откровенничали о том, чего не полагалось высказывать вслух в стенах королевской Адмиралтейств-коллегий.

Собеседники впервые сошлись вместе после долгого перерыва. В минувшую кампанию они находились в разных местах. Анкерштерн и Шеблад поначалу возглавляли эскадру и отряд, обеспечивая переправу шведской армии через Зунд. Нумере верховодил отрядом кораблей далеко на востоке, охраняя морские рубежи королевства в Финском заливе и Ладожском озере.

Раскуривая трубки, бывалые моряки, улыбаясь в полутьме, собираясь с мыслями, припоминали, чем потешить или удивить своих коллег и, несмотря на дружеские взаимоотношения, не нарушить при этом субординации, в пределах всегда соблюдаемой ими корректности.

Как и бывало прежде, первым, прерывая тишину, заговорил хозяин дома. На этот раз его грубоватый голос с хрипотцой звучал необычно резко:

— Как ни странно, коллеги, за последние годы у меня сложилось убеждение, что его величество недооценивает нашу с вами деятельность, как и значимость для королевства нашего морского могущества.

Младших флагманов не удивила реплика с довольно откровенным выражением недовольства верховной властью. Среди офицеров королевского флота давненько поговаривают, что с кончиной отца короля, Карла XI, флот все более становится похожим на пасынка его величества…

Пригубив рома, адмирал не уклонился от взятого им курса:

— В самом деле, на первый взгляд, в летнюю кампанию его величество не бросил ни одного упрека нашему флоту, но мы и не заслужили ни одной похвалы. Припомните, в какую пушечную перепалку поначалу вступила наша эскадра с неприятелем, который пытался помешать высадке королевских полков. Слава Богу, эскадра англичан и голландцев вовремя подоспела и датчане присмирели. Только несколько странно, что адмирал Рук тут же получил приказ короля Вильяма не вмешиваться в наши распри с датчанами. Хорошо, что курьер с этой депешей прибыл, когда мы закончили высадку наших войск, иначе мы могли бы попасть впросак.

Анкерштерн запыхтел, раскуривая трубку и продолжал:

— Не в пример нашему юному сюзерену, король Вильгельм знает цену флоту. Не будь у него в Ганновере отличной эскадры, ему никогда бы не владеть английской короной.

Гости одобрительно закивали, а Нумере вспомнил прошлые времена — выбрал удачный момент. Английские моряки не любили короля Джемса, и голландцы беспрепятственно пересекли канал и высадились в Британии. Пять сотен транспортов и пять десятков кораблей под флагом Голландии выбросили на берег пятнадцать тысяч войск, и роковой приговор королю Джемсу был произнесен на деле. Флот Вильяма решил судьбу Англии.

Анкерштерн с довольной миной на лице поднял вверх большой палец левой руки, как бы подтверждая высказывание Нумерса, а Шеблад, улыбаясь, заметил:

— Нельзя забывать о странной нерешительности в ту пору короля французов. Мне до сих пор непонятно, почему Людовик не воспрепятствовал Вильяму? Ведь его флот, мог с успехом разрушить планы штатгальтера Голландии, но Людовик отправил его в это время в Средиземное море.

Никто не возразил, и стало ясно, что собеседники согласны с мнением товарища.

После небольшой паузы Анкерштерн возобновил беседу. Повернувшись к Нумерсу, он спросил:

— А что новенького на наших остовых румбах, дорогой Карл?

— В моих акваториях полнейший порядок, — благодушно проговорил Нумере, — в Финском заливе и наших крепостях на Неве моряки скучают. Их покой тревожит лишь крик залетных альбатросов. На Ладожском озере мы полные властители, а московиты забились в устьях рек, точно пескари.