Читать книгу - "Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории - Александр Гапоненко"

Прием в Александровской слободе. Гравюра XVI века

Первое время выполнять обязанности смоленского наместника было для Хворостинина нелегко. Такого высокого поста он никогда ранее не занимал, как решать множество постоянно возникавших административных и хозяйственных проблем точно не знал. Приходилось часто уповать только на помощь Всевышнего, да на то, что окружающие его люди подскажут, как правильно действовать.

Этот внутренний настрой прислушиваться к советам других людей, которые в не меньшей степени, чем он сам, хотели наладить нормальную жизнь и защититься от нашествия басурман, очень помогал князю. Наладить связи с другими людьми Хворостинину помогало то, что все вокруг искренне исповедовали православную веру, участвовали в богослужениях, слушали проповеди священников, которые те произносили после служб.

Выслушав советы знающих людей, воевода принимал правильные решения и неустанно работал над тем, чтобы воплотить их в жизнь. После этого десятки, сотни, а потом и тысячи людей включались в затеянные им проекты, вкладывали в них свои знания и мастерство. А поскольку сам Дмитрий Иванович все делал на совесть и от души, то и инициированные им люди начинали трудиться так же.

Люди самостоятельно устанавливали связи друг с другом, проявляли инициативу, работа горела у них в руках, да и сами люди становились какими-то другими. Современный исследователь сказал бы, что шло становление новой социальной общности – русского народа.

Хворостинин объяснить происходящие с окружающими его людьми перемены современным научным языком не умел и приписывал их действию молитв о заступничестве Пресвятой Богородицы, покровительствовавшей всем жившим на Руси людям. Впрочем, другого, более глубокого объяснения причин, происходивших в то время с русскими людьми перемен, современные ученые тоже дать не могут.

С помощью городского головы Потемкина наместник организовал званый пир для лучших людей города. Пир назначили на Сретенье – день, когда Пресвятая Богородица и праведный Иосиф принесли в храм Младенца Иисуса, которому было суждено спасти мир.

В Успенском соборе, счастливо выздоровевший к этому времени епископ Сильвестр совершил всенощное бдение, а потом провел праздничный крестный ход. После окончания крестного хода около полусотни «лучших» людей города собрались в парадной палате наместника.

Евфросинья организовала пир наилучшим образом и по неписанным, но обязательным к исполнению правилам. Она расставила столы вдоль стен: первый, «главный» стол – для наместника, епископа, городского головы и наиболее знатных бояр, к «главному» столу был приставлен «прямой» стол для менее знатных гостей, а к тому, чуть поодаль, стол «кривой» – для людей небольшого звания.

Столы застелили скатертями, лавки накрыли полавочниками, на пол бросили, одолженные на время по боярским домам, войлочные ковры.

Распоряжаться на пиру ключница не могла, хотя ее должность вполне это позволяла. Причиной ограничений было то, что пир был не частный, а официальный, а все гости были приглашены без супруг.

Распоряжался пиром в зале Потемкин, а ключница командовала слугами на кухне.

Хворостинин большим ножом резал на куски караваи белого хлеба, приносимые из кухни, посыпал их солью и посылал всем гостям. После раздачи хлеба подавали напитки: сначала квас, потом белое рейнское вино, которое привез Йосиф, наконец, красный и белый мед. Из горячего на стол поставили жареных гусей и отварную рыбу. Их подавали разрезанными на куски и накладывая на одну тарелку на двоих. Эти двое, что называлось, «делили между собой трапезу». Куски мяса и рыбы брали руками.