Читать книгу - "Москва на линии фронта - Александр Бондаренко"

Расчет советской разведки состоял в том, что японская сторона на жесткий ультиматум не пойдет и, возможно, ответит военными действиями против флота США. В конце ноября 1941 года японцам была передана нота, после которой все надежды на политическое решение рухнули. Этот документ содержал в себе 10 пунктов с ультиматумом — требованием от Японии полностью пересмотреть внешнюю политику, уйти из Маньчжурии и фактически добровольно капитулировать.

Операция «Снег», классическая по уровню воздействия на другое государство, привела к трагической развязке в декабре 1941 года.

Но она была предопределена всем ходом событий и обуславливалась японским экспансионизмом. Истоки японской агрессии были декларированы в «меморандуме Танака», добытом советской разведкой в Харбине и Корее еще в 1927 году и преданном гласности. Первые шаги по реализации японского плана мирового господства были предприняты в 1932 году со вторжением японских войск в страны Юго-Восточной Азии. Причем при полном попустительстве Запада.

Предположения нашей разведки оправдались: Страна восходящего солнца атаковала главную военно-морскую базу США на Тихом океане — Пёрл-Харбор. Это случилось 7 декабря 1941 года, то есть на другой день после начала контрнаступления советских войск под Москвой. Теперь японцы, завязнув в военных действиях на трех фронтах — в ЮВА, Китае и с США, не могли позволить себе открыть четвертый фронт — японо-советский на Дальнем Востоке.

О намерениях японской стороны начать военные действия на Тихом океане наша разведка оповестила Центр заранее. И советские войска двинулись в западные районы страны для участия в широкомасштабной битве за Москву.

Был ли Гарри Уайт связан секретным сотрудничеством с советской госбезопасностью в качестве агента или… (почему бы и нет?) сотрудника нелегальной разведки? Установка наркома госбезопасности Л.П. Берии на суперсекретность на операции «Снег» актуальна и по сей день. Архивы разведки по этому поводу молчат.

Из секретных сводок ФБР США явствует, что с середины 1930-х годов Уайт подозревался в связях с советской стороной, причем работал весьма продуктивно. Впрочем, в полном виде досье Уайта пока не видел никто и, видимо, уже не увидит. Следствие по «делу Уайта» на закрытом заседании в комиссии конгресса (1948 г.) не было завершено в связи с его неожиданной (и загадочной) смертью от сердечного приступа. А в придании гласности контактов Уайта с Советами в Белом доме не была заинтересована ни одна из сторон, и скандал замяли — слишком обширны были связи у этого неординарного человека.

Таинственный клубок, связанный с именем Гарри Уайта, не распутан до конца… (А. Максимов. Разведка Великой Отечественной.)

Итак, согласно обнародованным Анатолием Максимовым некоторым подробностям операции «Снег», Сталин уже осенью 1940 года считался с возможностью близкого военного конфликта с Германией и пытался обезопасить себя от войны на два фронта. Это само по себе характеризует тогдашнего советского лидера как весьма дальновидного политика. Боевые действия между советскими и японскими войсками имели место в 193 8 году у озера Хасан и в 1939 году у реки Халхин-Гол. Третье крупномасштабное военное столкновение было поэтому вполне вероятно, особенно если бы СССР пришлось вести большую войну на своих западных рубежах.

Но советскому руководству все же удалось «нащупать» в кругах японской элиты «партию мира», да и сам император Страны восходящего солнца Хирохито не был в числе «ястребов». 13 апреля в Москве был подписан Пакт о нейтралитете между СССР и Японией. С японской стороны его подписал министр иностранных дел Есукэ Мацуока, который, кстати, отличался враждебностью по отношению к Советскому Союзу (после нападения Германии на СССР он выступил за вступление в войну Японии на стороне немцев).

Подписанию документа предшествовала беседа между Мацуокой и Сталиным 12 апреля, когда была достигнута договоренность о поставках в Японию советской нефти в обмен на отказ Страны восходящего солнца от требований продать ей северную часть Сахалина. СССР и Япония взаимно обязались «в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта». Москва и Токио декларировали также свою решимость уважать территориальную целостность и неприкосновенность Монгольской Народной Республики и Маньчжоу-Го (квазигосударства, образованного японской военной администрацией на оккупированной территории Маньчжурии).

По окончании переговоров произошел беспрецедентный для Кремля случай: Сталин вопреки своему обыкновению приехал на вокзал, чтобы проводить японского гостя из Москвы. Тем самым он подчеркнул особое уважение к посланцу Японии, а такие знаки внимания на Востоке всегда высоко ценились.

Подписание пакта стало неприятным сюрпризом для нацистской Германии, заканчивавшей подготовку к нападению на СССР. В Берлине рассчитывали, что после 22 июня Япония, как и Италия, присоединится к антисоветской коалиции. Вместе с тем надо отметить, что весной 1941-го Гитлер, уверенный в превосходстве вермахта над Красной армией, не требовал от японцев одновременного выступления против СССР. В ходе германо-японских переговоров в Берлине Мацуоке дали понять, что от Страны восходящего солнца немцы прежде всего ждут военного удара по позициям англичан в Восточной Азии. Речь шла о захвате японцами Сингапура.

Но Токио вело свою геополитическую игру и соглашением со Сталиным фактически «отплатило» Гитлеру за заключение 23 августа 1939 года, в разгар боев на Халхин-Голе, советско-германского договора о ненападении.

В апреле 1941-го сообщение о советско-японском соглашении с раздражением восприняли также в Вашингтоне и Лондоне. В столицах этих англосаксонских держав поняли, что у японской империи теперь развязаны руки и она, видимо, намерена расширить свою экспансию на юго-восточном направлении. Отношения между Москвой и Вашингтоном были в то время довольно напряженными. В 1939 году американцы уже вводили санкции против Москвы после подписания советско-германского пакта о ненападении; позднее, в период советско-финской войны, Белый дом был на стороне Хельсинки и не чинил препятствий своим добровольцам, направившимся на помощь финским войскам.

Свою долгосрочную стратегию США нацеливали на скорейшее стравливание СССР с Германией и Японией. Сами американцы отсиживаться на своем континенте тоже не намеревались. Но они намеревались вступить в войну в удобный для них момент и по ее итогам стать первой державой мира, конвертировав свой финансовый и экономический потенциал в доминирующее политическое влияние на планете.

Решение по переделу мира начало вызревать в кругах финансовой элиты США еще до президента Рузвельта — при Герберте Гувере. Уже тогда многие американские компании приступили к экономической поддержке будущих участников новой войны в Европе. В связи с этим уместно будет привести отрывок из недавнего интервью ветерана КГБ СССР генерал-майора в отставке Юрия Ивановича Дроздова петербургской интернет-газете «Фантанка.ру»:

«Сегодня никто не вспоминает также, что на самом деле подготовка ко Второй мировой войне началась в 1929 году со встречи американского президента Герберта Гувера с виднейшими предпринимателями США из центра Рассела — есть у них такое тайное общество. Оно заявило Гуверу: