Читать книгу - "После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800 - Гай Аноним"

Покровительствуй своих граждан, утешай бедствующих, помогай вдовам, питай сирот, так чтобы все тебя боялись и любили. Пусть из твоих уст исходит справедливость. Не надобно ничего требовать ни у бедных, ни у чужеземцев, и не унижай себя до того, чтобы принимать подарки. Пусть твоя претория будет открыта всем, и да не выйдет никто из нее огорченным. Все богатства, которые ты получил от своего отца, употреби на облегчение участи пленных и на освобождение их от ига рабства. Если будет приведен к тебе какой-нибудь странник, не давай ему почувствовать, что он чужеземец. Шути с молодыми людьми, рассуждай о делах со стариками, и если ты хочешь быть королем, то поступай так, чтобы тебя считали достойным того.

К прочим римским институтам меровингское государство отнеслось абсолютно равнодушно. В одном франки пошли дальше, чем остготский король Теодорих: они пересекли проведенную Восточной Римской империей красную черту и принялись чеканить собственные золотые монеты, чего не делал никто из варварских королей. Прокопий Кесарийский считал это публичным оскорблением, нанесенным империи.

Так на рубеже веков началось формирование новой политической карты Европы: Теодорих Амал захватил Италию, а Хлодвиг, объединивший независимые прежде франкские отряды, перекроил северо-запад Галлии и наращивал давление на юг — на Вестготское и Бургундское королевства.

За битвой при Суассоне последовали другие победы, после которых под власть франков попала бургундская часть долины Роны. Король бургундов Гундобад устранил своих братьев (попутно прикончив их соратников, не делая разницы между галло-римскими сенаторами и бургундами) и стал данником Хлодвига.

Одолев врагов «внешних», Хлодвиг успешно расправился с мешающими теперь соратниками вроде Рагнахара, который помог ему выиграть битву при Суассоне, и с «лишними» родственниками, которые могли бы вступить в соперничество за трон.

«Хлодвиг сам повел свои войска в сражение и разбил Рагнахара. Увидев, что его армия разбита, тот хотел бежать, но придворные схватили его, связали ему руки и так доставили к Хлодвигу. "Почему ты опозорил франков, позволив связать себя? — спросил Хлодвиг. — Лучше бы ты пал в битве".

Он поднял свою секиру и раскроил Рагнахару череп. Затем он повернулся к его брату Рихару и сказал: "Если бы ты поддержал своего брата, его не связали бы и не унизили таким образом". Вторым ударом секиры Хлодвиг убил брата.

Когда оба правителя умерли, их придворные, которые предали их, обнаружили, что золото, которое они получили от Хлодвига, поддельное. Когда они пожаловались Хлодвигу, тот ответил: "Такое золото получает тот, кто предает своего господина. Будьте довольны, что я сохранил вам жизнь вместо того, чтобы вы заплатили своей смертью за предательство своих господ, подвергшись пыткам". Услышав это, те предпочли попросить прощения, заявляя, что удовлетворятся тем, что им сохранят жизнь.

Оба короля, о которых я вам рассказал, были родственниками Хлодвига. По его приказу в Ле-Мане убили их брата Ригномера. Как только убили всех троих, Хлодвиг завладел их царством и всеми сокровищами. Уничтожив многих других королей и даже своих кровных родственников, которых Хлодвиг заподозрил в организации заговора с целью захвата его королевства, он постепенно расширил свои владения и стал править всей Галлией»^[20].

Аларих II, видя победы франков, предложил Хлодвигу встретиться. Исторический саммит произошел на острове посередине реки Луары неподалеку от Тура: короли заключили мир, поклялись в вечной дружбе, облобызались и отправились по домам готовиться к войне.

Вероломный Хлодвиг поступил так, как привык поступать: «Не могу видеть, как эти ариане занимают часть Галлии, — заявил Хлодвиг своим людям. — Давайте с Божьей помощью пойдем на них, разобьем и захватим их страну». Франки согласились с ним, собрали армию, и Хлодвиг направился к Пуатье. «В то время великое множество людей в Галлии хотели бы оказаться под властью франков», — оправдывает Григорий Турский франкского короля. Вестготы были разбиты, Аларих II убит, а сокровища Алариха II Хлодвиг перевез из Тулузы в Бордо, где провел следующую зиму.

После возвращения из Аквитании Хлодвиг основал в Париже церковь Святых Апостолов и церковь Святой Женевьевы. Рассказывают, будто перед выступлением против вестготов он поклялся, что, если вернется с победой, построит храм, и, в соответствии с германским обычаем завладения землей, обозначил место будущего строения броском своего боевого топора. Правдива эта легенда или нет — не важно, а важно то, что клирики связали основание этих церквей с победой над вестготами-арианами.

Ортодоксальная церковь постепенно отвоевывала позицииу арианства. Вестготы, придя в Иберию, обнаружили там преимущественно ортодоксальную духовную иерархию, но отнеслись к ней терпимо. Столичный толедский епископ стал фактически историческим примасом Иберийского полуострова, с автономным законодательством и богослужебным ритуалом. Так же повели себя свевы и бургунды, расселившиеся в нынешней Савойе и в долине Верхней Роны. Авит, галло-римский аристократ, поэт и писатель, стал епископом Вьенны, и его проповедь пособствовала отходу варваров от арианства.

Франки вообще не проходили стадию арианства, перейдя в веру Христову из язычества. После обращения в ортодоксальное христианство их короли начали постоянно вмешиваться во внутренние дела церкви, и это стало характернойчертой политики франкского королевства.

^{Суасонская чаша. Великая хроника Франции, 1375–1379 гг. Хлодвиг ради пущей авторитетности изображен в виде мудрого старца, хотя на самом деле на момент события ему было всего двадцать лет}

Арианство постепенно теряло позиции среди варваров. В Норике и Паннонии, у ругов, развернулась миссионерская деятельность святого Северина. На Британских островах, где после развала имперского правопорядка все пришлось начать с чистого листа, поднялась новая волна христианизации. Ее возглавил бретонский епископ по имени Патриций, рукоположенный в Галлии. Будущий святой Патрик перебрался в Ирландию и в противостоянии с друидами распространил там Евангелие на кельтском языке.

Его влияние было так велико, что в конце VIII века, когда пришли «люди с Севера», то есть викинги, облик ирландского христианства, отличающийся от континентального, уже невозможно было изменить.