Читать книгу - "Ленинградский фронт - Леонид Маляров"

Саксин Иван

В 1942 году на южном фронте пришлось сдать город Ростов-на-Дону, и еще два небольших городка около Ростова. Сталин издал приказ № 227, которым вводились заградительные отряды и штрафные батальоны. Приказ был очень жестокий.

Однажды, я как раз дежурил на бронепоезде, прибежал рассыльный, сказал построить весь личный состав на улице, против штабного вагона. Люди вышли на построение. Доложили командиру. Вышли из штабного вагона командир Фостиропуло Матвей Григорьевич (грек по национальности) и его помощник младший политрук Татарский. Скомандовали «смирно». Командир берет в руки приказ и начинает читать. Прочитал — мертвая тишина стоит. Берет приказ комиссар и говорит примерно следующее: «То, что вы сейчас услышали, каждый должен пропустить через свое сердце. Это не только приказ войскам южного фронта, которые сдали город немцам, но и всем нам. В приказе сказано: ни шагу назад. Так вот, чтобы он лучше дошел до каждого из вас, я прочитаю его вторично». За всю мою службу это был первый случай, чтобы приказ читали дважды: командир и комиссар.

Шуркин Сергей

Мы были зачислены в 142-ю Краснознаменную стрелковую дивизию^[28]. Я попал в 588-й полк. Командир 142-й дивизии сформировал батальон с целью обеспечить резервы. В 1942 году, после приказа Сталина № 227, наш батальон переформировали в 10-й заградотряд 23-й армии. Ввиду спокойной обстановки на этом участке фронта, мы занимались в основном боевой подготовкой, нас готовили как сержантов войсковых частей.

Я со многими беседовал: и с солдатами, и с офицерами, — и не слышал, чтобы расстреливали солдат, которые отходили. Такого я не знаю. Солдата надо остановить, дать ему успокоиться и снова занять свое место, показать: ложись здесь, жди противника, стреляй, отражай атаку. Наша основная цель была — остановить отступающих, а не расправиться с ними. Заградотряды так же вливались в линию обороны, отражали атаки немцев. Кстати, заградотряды были и у немцев, не только у нас. Штрафные батальоны тоже у немцев были. Может быть в какие-то моменты, когда обстановка осложнялась, и применялось оружие, но не в массовом порядке. Может быть, отдельных личностей, тех, которые шумели или паниковали, расстреливали, но в бою паника — это самое страшное. Если паника начнется, то совладать с ней тяжело.

Вот я приведу пример паники в нашем батальоне. Как-то мы расположились отдохнуть, сели на опушке, и вдруг выбегает солдат из леса и кричит: «Немцы, финны, немцы, финны!» Мы сразу как-то все опешили, всполошились, начали собираться, бежать. А у нас был пулеметчик, Саша Иванов. Он установил пулемет и очередью срезал этого провокатора. Затем скомандовал: «К бою!» Мы приняли боевой порядок и начали бой уже самым организованным образом. Поэтому говорить однозначно, что заградотряд или заградбатальон — это такие свирепые энкавэдэшники, я считаю, неправильно.

С начала июля 1942-го в Ставке Верховного командования разрабатывался план операции по прорыву блокады Ленинграда южнее Ладожского озера — в районе Синявино. На этом участке Ленинградский и Волховский фронты разделяло всего 16 километров.