Читать книгу - "Дневники. Я могу объяснить многое - Никола Тесла"

При пожаре были уничтожены три первых моих телеавтомата.

Идея машин, управляемых на расстоянии, пришла ко мне в 1892 году, когда я возвращался из Европы в Нью-Йорк. Вначале эта идея даже мне показалась несбыточной. Но, разложив ее на несколько частей, я обдумал каждую в отдельности и пришел к выводу, что она осуществима. Несколько раз в моей жизни так было – я от мечты переходил к изобретению. Если вдуматься, то ничего неосуществимого в мире нет.

Я довольно быстро, один за другим, создал три опытных образца и остался доволен, опробовав их в деле. Разумеется, они были примитивными, но дело было не в сложности конструкции, а в осуществимости моей идеи на практике. Усложняя конструкцию, я пришел к той модели, которую продемонстрировал в мае 1898 года на Электрической выставке в Нью-Йорке. Я долго раздумывал над тем, какую именно модель создать для первой публичной демонстрации, и в результате остановился на лодке. Перемещения в воде выглядели очень эффектно, а сама конструкция была много проще самоходного телеавтомата, который мог бы двигаться как человек – ходить по ровному месту, подниматься по лестницам и т. д.

Мои достижения в области беспроводной связи хорошо известны^[129]. Я писал о них и не хочу повторяться, тем более что сейчас я рассказываю не столько о своих изобретениях, сколько о том, что происходило вокруг них: о своей жизни, о моих взаимоотношениях с людьми, о надеждах и разочарованиях.

Очередным моим разочарованием стало то, как общество восприняло мои телеавтоматы. Взрослые люди порой напоминают маленьких детей. Разжуешь им пищу, вложишь в рот, а они не могут сделать малого – проглотить ее. В молодости я испытывал определенный пиетет по отношению к богатым людям, которые сами заработали свое состояние, а не получили его по наследству. Мне казалось, что эти люди невероятно умны, ибо иначе они не смогли бы разбогатеть. Но впоследствии я убедился, что ум играет в этом деле далеко не первую роль. Четвертую после напористости, удачливости и безжалостности. Денежные тузы Соединенных Штатов не могли оценить по достоинству большинство моих идей. Их интересовал один-единственный вопрос: «сколько прибыли я получу на вложенный доллар?» Я отвечал: «Много, невероятно много», но не мог назвать конкретных цифр – и это порождало недоверие. Недоверие всегда происходит от непонимания.

Кому только не предлагал я свои телеавтоматы, начиная с Вестингауза! Но заинтересовались ими только военные. В то время шла Кубинская война^[130] и моя телеавтоматическая лодка привлекла внимание – как средство для обстрела торпедами кораблей противника (испанцев). Мои расчеты показали, что лодка с шестью торпедами на борту обойдется примерно в 50 000 долларов. Интерес к моей идее тут же угас, тем более что пока велись переговоры, Испания успела капитулировать^[131]. Признаться честно, я был этому рад. Мне не хотелось, чтобы мои телеавтоматы использовались в военных целях. Я видел для них совсем другое будущее.

Слухи о том, что военные сочли мое изобретение нерентабельным, очень скоро превратились в слухи о том, что я ничего не изобрел, а просто устроил фокус, дурача легковерных простаков. Главным распространителем этих слухов был молодой итальянский изобретатель Гулельмо Маркони. На Электрической выставке 1898 года он демонстрировал мины, взрывающиеся по радиосигналу. Маркони добился выполнения всего одного действия на расстоянии, а я создал модель лодки, которая могла выполнять любой маневр. Разумеется, он понимал, что проигрывает мне, и потому начал порочить мое изобретение. Недостойные люди пытаются возвыситься за счет унижения других. Обиднее всего было для меня то, что подобное отношение стало ответом на мое внимание, проявленное к Маркони. Познакомившись с ним на выставке, я предложил ему сотрудничать. Мне было очень приятно увидеть молодого человека, которого интересуют проблемы беспроводной связи. Я всегда придерживался и придерживаюсь идеи всеобщего товарищества изобретателей и вообще ученых. Проблемы, стоящие перед современной наукой настолько сложны, что их следует решать сообща. Но Маркони предпочел вражду со мной вместо дружбы. Что ж, это его выбор.

Маркони начал с клеветы в мой адрес, а закончил банальным воровством. В 1900 году он решил запатентовать в Соединенных Штатах свой аппарат, но патентное бюро отказало ему в регистрации, поскольку его патенты были копией моих, полученных в 1897 году. Маркони это не остановило. Он создал в Нью-Йорке филиал своей компании, начал сотрудничать с Эдисоном, от которого получал не только советы относительно того, как следует половчее вести дела, но и денежные вложения. Главным же финансистом Маркони стал Эндрю Карнеги^[132]. Связи и деньги Карнеги, ловкость Эдисона, имевшего большой опыт в кражах чужих патентов, и настойчивость Маркони привели к тому, что в 1905 году патентное бюро аннулировало выданные мне патенты и запатентовала «изобретения» Маркони. Тогда я не стал с ним судиться, поскольку у меня не было на это денег. Я понимал, что мне придется тягаться не с Маркони, а со стоящим за ним Карнеги. Я понимал, что никогда не смогу нанять таких пронырливых и влиятельных адвокатов, которых наймет Карнеги, поскольку проныры со связями стоят баснословно дорого. Победа окрылила Маркони и к 1915 году он присвоил уже 17 моих патентов (17!). Я не вытерпел и подал против него иск. Но к тому времени общественное мнение было полностью на стороне Маркони. Его имя звучало повсюду и стало синонимом слова «радио». «Может, Тесла и придумал радио первым, – говорили люди, – но создал его Маркони, и он продолжает его развивать, в то время как Тесла ничего не делает»^[133]. Ничего не делает? Моя «Мировая система» была забыта сразу же после того, как было прекращено ее финансирование.