Читать книгу - "Письма с Прусской войны - Денис Сдвижков"

«Со всех полков люди перемешались между собой и стреляли совершенно беспорядочно. То они прогоняли неприятеля от себя, то неприятель вынуждал их отступить назад, что происходило по меньшей мере по четыре раза с обеих сторон, и продолжалось до 5 часов вечера» (№ 4).

В пятом часу вечера сражение проиграно — нет, виноват, потеряно из виду — на всех пунктах. В пыли и дыму при появлении кавалерии пехотинцы не знали, свои это или их уже обошел неприятель. Не только русские, но и пруссаки в суматохе стреляли без разбора и рубили собственные ряды^[382]. Из-за смешения всех и вся, а также по причине расхода зарядов артиллерийский, а потом и ружейный огонь с обеих сторон практически прекратился — в ход пошли «штыки, приклады и сабли»^[383]. Баталия на глазах теряла всякий облик «регулярства». Почти все высшие командиры с русской стороны были или выведены из строя, или бежали. И сражающиеся, и мародеры смешались друг с другом. Плотность и достоверность личных свидетельств резко уменьшаются: один за другим с поля боя выбывают раненые или бежавшие авторы будущих записок и мемуаров. У оставшихся исчезают сколько-нибудь точные ссылки на хронологию — уже не до того.

С распадом общего «ордера-де-батали» с российской стороны в ключевой момент боя все предоставлено инициативе отдельных офицеров и генералов, организовывавших контратаки и выстраивавших боевые порядки из оставшихся войск. Имена генералитета, не покинувшего поле брани, перечислены в реляции Фермора императрице с просьбой о награждении их орденом Св. Анны (на большее командующий не дерзал). Это генерал-майоры Яков Мордвинов (№ 60), Степан Языков, бригадир Яков Фаст, генерал-майор Томас Диц (№ 102–103) (он увез с поля боя изрубленного Броуна) и артиллерии генерал-майоры Петр Гольмер и Карл Нотгельфер (№ 92). Упоминались также генерал-майор Петр Олиц, полковники Густав Фридрих Розен и Рейнгольд Вильгельм фон Эссен^[384].

Практически все русские и иностранные источники согласно отмечают особую инициативность в баталии уроженца швейцарского кантона Во на русской службе, генерал-майора Томаса Демику (Demicoud), командовавшего кирасирами и погибшего год спустя при Пальциге, о котором нам практически ничего не известно. Благодаря этим людям, не потерявшим голову, удалось избежать худшего, но впоследствии о них прочно забыли. Если победы имеют авторов, а поражения виновных, то ничьей не требуется ни того, ни другого.

В наступившей к исходу этого дня ситуации у офицеров появлялись шансы для своего «Тулона». Инициативу могли проявлять и солдаты, которые «усильно просили о построении себя»^[385]. В то же время военная культура была еще далека от знакомых нам «классических» образцов Наполеоновской эпохи, и подобный порыв, как и у «Федора Федоровича» с полковым знаменем, чаще заканчивался конфузом. Как вспоминал спустя лет пятнадцать после баталии военный инженер Матвей Артамонович Муравьев,