Читать книгу - "Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века - Галина Ульянова"

Большую роль в русской культуре играет имя реформатора театра Константина Сергеевича Алексеева, известного под псевдонимом Станиславский. По своей настоящей фамилии он принадлежал к богатейшей московской купеческой семье Алексеевых. Фабрика Алексеевых по выработке золотых и серебряных «позументных, плющильных и канительных изделий», основанная в 1785 году, была одной из старейших в России. Весь XIX век она являлась крупнейшей в своей отрасли. Более пятидесяти лет руководство фабрикой находилось в руках прадеда и прабабки К. С. Станиславского — Семена (1746–1823) и Веры (1774–1849) Алексеевых. После смерти основателя дела Семена Алексеевича бразды правления перешли к его вдове Вере Михайловне. Она происходила из семьи купцов Вишняковых, владевших другой крупной московской серебро- и золотопрядильной фабрикой. Так что брак ее можно назвать династическим.

Официально Вера Михайловна была владелицей Алексеевской фабрики в течение 26 лет и управляла семейной фирмой весьма успешно вместе с сыновьями Владимиром (1795–1862) и Петром (1794–1850). О том, что фабрика процветала, свидетельствует увеличение количества рабочих: в 1834 году на ней работали 56 человек, в 1843‐м — уже 140, а в 1847‐м — более 150.

На золотоканительной фабрике Алексеевых производились так называемые «плющёнка» и «бить», литры, канитель и блестки. Как писал в мемуарах родственник Алексеевых Н. П. Вишняков, «плющёнка и бить золотая и серебряная представляли из себя тонкую металлическую проволоку или нитку, выплющенную вальцами». Серебряная и золотая плющёнка делалась исключительно из серебра 94‐й пробы, золотая была сверху вызолочена золотом 95‐й пробы (в переводе золотниковой системы на метрическую систему, соответственно, речь идет о достаточно высококачественном золоте 990‐й пробы и серебре 980‐й). Эту продукцию покупали золотопрядильные фабрики, включая Вишняковых, которые изготавливали золотые и серебряные нити путем ручного наматывания плющёнки и бити на шелковые нити высшего качества. Эти нити (их частично вырабатывали на греческом брусском шелке и сами Алексеевы) были материалом, как писал Вишняков, «для выработки парчей и галунов, шитья церковных и военных вещей и украшения национальных костюмов». «Алексеевы покупали серебро в слитках, плющили его, имели канительную фабрику и большое дело с заграницей», — отмечал Вишняков.

Вырабатывали у Алексеевых и так называемые литры — комплект, включавший 250–300 крученых серебряных нитей (цевочек или цевок) длиной по 20–30 сантиметров. Литры покупали для вышивок и украшения одежды, причем много шло в Казань, Бухару, Шемаху и Баку через Нижегородскую ярмарку. Часть продукции направлялась в Петербург, где имелись предприятия по изготовлению армейской и гражданской униформы.

В 1847 году Алексеевыми было закуплено в качестве сырья для производства 7,5 тонн серебра 94‐й пробы в слитках и 33 килограмма золота 95‐й пробы на сумму 423 тысячи рублей серебром.

Уже в начале 1840‐х фабрика производила продукции на полмиллиона рублей. На мануфактурной выставке 1839 года Алексеевы получили большую золотую медаль «за весьма похваляемые изделия из волоченого золота и серебра».

В 1835 году Вера, Владимир и Петр были возведены в звание потомственных почетных граждан, а качество товара было отмечено орденом Святого Станислава 3‐й степени, врученным в 1839 году обоим братьям. Тогда же начала действовать семейная фирма «Владимир Алексеев» — золотое и серебряное производство, торговля шерстью и шелком, а в 1840–1850‐е — салотопенный завод (все они были национализированы в 1918 году). Руководство бизнесом перешло к сыновьям только в 1849 году, после смерти матери.

У Алексеевых, основой богатства которых было золотоканительное производство, в особняке на Большой Алексеевской улице (ныне улица Александра Солженицына, дом 29/18) был маленький балкон с золотыми перилами. Неизвестно, было ли это сделано ради бахвальства или по другой причине, однако, как писал один из Алексеевых в мемуарах, «когда говорили о богатствах Алексеевых, поминали эти перила и серебряные подковы рысаков, которыми будто бы щеголяли не знавшие счета своим деньгам Алексеевы».

В 1823 году, после смерти мужа, Вера Михайловна с сыновьями получила в наследство значительную недвижимость, ранее мужем приобретенную. Многочисленные объекты недвижимости, стоившие в сумме несколько миллионов рублей, были, видимо, по условиям завещания (которое не сохранилось), поделены между матерью и ее сыновьями Владимиром и Петром. В частности, Вера Михайловна получила несколько домов — дом на Ильинке в Китай-городе (стоимостью 20 тысяч рублей, по оценке 1846 года), три домовладения в Рогожской части на Большой Алексеевской улице, включившие большую усадьбу, где жили Алексеевы, и здание фабрики (общей стоимостью около 70 тысяч рублей), два небольших владения (видимо, оба торгового назначения) — одно на 1‐й Мещанской улице (ныне проспект Мира) у Странноприимного дома графа Шереметева и второе на углу Садовой-Самотечной и Трубного (ныне Цветного) бульвара, общей стоимостью 10,3 тысячи рублей.

Вдова и два взрослых сына, Петр и Владимир, также унаследовали 92 лавки в торговых рядах Китай-города и 18 амбаров в Гостином дворе (амбары использовались для хранения товара и оптовой торговли). При жизни мужа Вера Михайловна имела и собственные две лавки в Железном ряду — возможно, это было ее приданое для независимого источника дохода, на связь с родительской семьей Вишняковых указывает тот факт, что многолетним арендатором был ее родной брат Петр, торговавший изделиями своей золотопрядильной фабрики. Лавки и амбары в Китай-городе сдавались в аренду и были надежным источником бесперебойного приращения капиталов семейства Алексеевых.

Основную прибыль за пределами Китай-города Алексеевой приносило огромное удлиненное торговое помещение между Александровским садом и Большим Лоскутным переулком (ныне не существует после сноса в 1932–1938 годах кварталов на месте современной Манежной площади), протянувшееся от угла Александровского сада почти до Манежа (сейчас на этом месте подземный торговый центр «Охотный Ряд»). В 1842 году оно оценивалось в 105,7 тысячи рублей, в нем размещалось тридцать лавок — в восемнадцати из них продавалось новое и старое железо, в семи шла торговля дрожками, в пяти — бутылками.