Читать книгу - "Кланы Америки. Опыт геополитической оперативной аналитики - Константин Черемных"

Вообще-то братья Царнаевы были далеко не первыми подозреваемыми. Через два часа после теракта CNN утверждало, что ФБР уже захватило виновных и установило их личности. Следом New York Post уточнила, что задержан гражданин Саудовской Аравии, в YouTube распространялся ролик с чернокожим, оставившим сверток у места взрыва, а по фотороботу блогеры вначале опознали двух индийских студентов, один из которых бесследно исчез из Брауновского университета месяц назад.

Прежде чем чеченская версия стала официальной, внимание общественности было переключено на конверт с ядовитым порошком, отправленный Бараку Обаме, однако бдительно перехваченный ФБР. Причем поразительно вовремя — ровно за день до слушаний в Конгрессе по законопроекту об ужесточении пользования частным оружием, который лоббировал госсекретарь Джон Керри.

Бдительность не помогла: законопроект с треском провалился, Обама пустил слезу отчаяния, а СМИ осенило: бостонские сковородочные бомбисты действовали в интересах Республиканской партии. А также коварного Владимира Путина, который теперь находит дополнительные аргументы против правозащитной поддержки ичкерийских «борцов за свободу».

Владимир Путин в самом деле воспользовался антитеррористическим угаром после событий 11 сентября 2001 года для оправдания жестких действий на Северном Кавказе. Нельзя сказать, однако, чтобы республиканцев-экспансионистов вполне устраивало это оправдание. Если в Европе сопли над ичкерийцами проливали в три ручья преимущественно интеллектуалы с левой репутацией (как то Андре Глюксман или Мари Бросю), то в Америке чеченскому сепаратизму сочувствовали как раз правые — в лице Jamestown Foundation или Комитета за свободную Чечню.

У того же Глюксмана и того же Jamestown по понятным соображениям отношение к сепаратизму в Грузии было диаметрально отношению к сепаратизму в России. И именно из абхазских источников газета «Известия» выяснила, что Тамерлан Царнаев участвовал в одной из совместных конференций Jamestown и Кавказского фонда.

Газету «Известия» уже опровергают: дескать, ее источники специально муссируют тему, чтобы дискредитировать сугубо научный и неполитизированный Кавказский фонд, который всего-то налаживает грузино-дагестанские культурные связи, причем под эгидой Патриарха Илии. Однако мотивация старшего Царнаева от этого лишь больше запутывается: что ему за интерес в культурном наследии грузинского православия, если он радикальный исламист?

Впрочем, и без этой детали старания американского медиа-мэйнстрима создать вокруг оперативно ликвидированного исполнителя ореол агента «Аль-Каиды» проваливаются по всем статьям. Из мешка этой версии торчит шило русского паспорта, сыплется марихуана, которой, по показаниям соседей, провоняло все жилище двух братьев, вываливаются кастрюльки, похожие на пояс шахида только своей круглостью и более ничем. Никак не вмещается в нее интерес Тамерлана к анархистскому порталу «Черное знамя», равно как и таланты имама Миши — который, по словам дяди братьев-бомбистов, поведал им о своем умении общаться с демонами и изгонять злых духов.

Сведения об «имаме Мише», четыре года формировавшем анархо-мистическое умонастроение братьев, сильно подкузьмили Джону Керри: он-то настаивал, что братья Царнаевы радикализировались в результате поездки в Чечню, то есть стали бомбистами в результате некоего кавказского влияния. Что как раз не противоречило инициативе республиканцев квалифицировать братьев как foreign combatants, то есть как иностранных наперсников террора.

Получается, что Керри гнет одну линию, а следствие — другую. Выявляются и еще две альтернативных линии — израильская и нью-йоркская.

Согласно первой из них, братья принадлежали-таки к Дагестанскому имарату и были охвачены идеями всемирного халифата и уничтожения Израиля (а не Бостона). В Вашингтоне ее транслирует Филипп Мадд, создатель антитеррористического спецподразделения ЦРУ в Афганистане, а затем замглавы ФБР, а в Москве — публицист Юлия Латынина. Озвученная запись телефонного разговора Тамерлана с мамой льет воду на эту мельницу: оказывается, юноша собирался в Палестину.

Версия главы полиции Нью-Йорка Рэймонда Келли не глобализировала масштабы террористических замыслов Тамерлана, а напротив, локализировала. Он утверждал, что преступные намерения ограничивались бостонским марафоном, а в Нью-Йорк братья собирались на вечеринку, а вовсе не для террора. В тот же день следствие, поднатужившись, выбило из Джохара показания о том, что в Нью-Йорке, а именно на Таймс-сквер, братья задумали подорвать очередную скороварку — и следовательно, погоня с перестрелкой была вовсе не напрасным трудом. А Рэймонд Келли оскандалился.

Так что же в конце концов было мишенью — Бостон с его Гарвардским и Тафтовским университетами, Нью-Йорк с его недостроенной мечетью в память о погибших 9/11 мусульманах, христианская цивилизация, Израиль или отдельно взятые политические карьеры в Америке и заодно в Грузии?

Колониально мыслящее медиа-сословие изменчиво как хамелеон и чутко как лакмусовая бумажка. На гостелеканале «Россия-24» освещению «бостонской драмы 15 апреля» было уделено почти столько же времени, сколько «трагедии 11 сентября», вопреки несоразмерности двух событий по числу жертв, вопреки тому факту, что каждый из последних трех терактов в американских школах унес больше жизней (причем детских), чем бостонский эпизод. Не говоря о том, что в некоторых странах, например, в Сирии и Сомали, подобные и более масштабные жертвоприношения производятся в ежедневном режиме.

Государственный по форме собственности и колониальный по способу мышления телеканал донес до аудитории не масштаб ужаса, а степень актуальности бостонского эпизода в американском внутриполитическом контексте. Этот контекст в самом деле весьма сложен, ибо к бюджетным и оружейным спорам двух партий примешивается клановый конфликт внутри Демпартии.