Читать книгу - "Жертвы Черного Октября. 1993 - Валерий Шевченко"

Комитетом памяти жертв трагических событий в Москве в сентябре-октябре 1993 года названы имена пяти человек, пропавших без вести — Ассабина Андрея Анатольевича, Кузьминского Олега Васильевича (информация требует подтверждения), Сороколетова Владимира Ивановича, Тарасова Василия Анатольевича, Трофимова Владимира Николаевича. Но еще в октябре 1995 года Феликс Белелюбский со ссылкой на Комитет памяти опубликовал помимо уже названных Ассабина, Сороколетова, Трофимова и Тарасова имена следующих людей, пропавших без вести, которых тоже разыскивали их родные и близкие: Адаменко Михаила Федоровича, Алферова Павла Владимировича, Курашова Ахмета Зайнутдиновича из Махачкалы, военнослужащих Мартынова Андрея, Садыкова Вячеслава и Скворчевского Сергея^[356]. В то же время журналист Лилия Середина упомянула о двух без вести пропавших: Адаменко — ищет отец, Прохоров — ищет жена^[357].

По словам защитника Дома Советов из 2-го казачьего батальона, повар из их отряда после 4 октября 1993 года пропал без вести. Другой защитник парламента говорил, что в их отряде не досчитались как минимум пяти человек. Капитан 2-го ранга Юрий Тихонович Рязанов свидетельствует, что из их группы пропал старший лейтенант Аркадий. К полковнику Владимиру Михайловичу Усову, руководителю Московского регионального отделения Союза офицеров, на мероприятиях подходили люди и называли имена пропавших без вести, но информация не фиксировалась.

В 2003 году автор этих строк случайно узнал от коллеги по работе о судьбе двух жителей деревни Минино Угранского района Смоленской области. Воронов Николай Романович и Плешкевич Игорь Данилович поехали на защиту Верховного Совета и пропали без вести. Первым в Москву уехал Воронов, потом — Плешкевич. Местные говорили: «Куда один поехал, туда и другой». Они были одинокие люди, и, естественно, их никто не искал. В том же году на десятилетие октябрьской трагедии после Панихиды к поклонному Кресту подошли две женщины, видимо вдовы пропавших без вести, начали говорить: «На кого же вы нас покинули? Мы даже не знаем, где ваша могила».

В ноябре 2008 года мне рассказали о судьбе москвича, ветерана Великой Отечественной войны. Осенью 1993 года он находился на даче по Белорусскому направлению, в дни кровавой развязки поехал в Москву получать пенсию и пропал без вести. В милиции лишь развели руками. Родственникам оставалось только догадываться, что с ним произошло.

^{Девять дней. Фотограф: Щеглов П. А.}

В сентябре 2009 года сообщили еще о судьбах двух москвичей. Санитары Вячеслав Бобков и Андрей Инин пропали без вести в те кровавые дни.

В центре Москвы в доме на улице Гиляровского живет одинокая пожилая женщина, Зинаида Алексеевна. У нее был сын, Баринов Константин Александрович 1960 года рождения. Константин окончил Мытищинский машиностроительный техникум, работал фрезеровщиком на заводе, хорошо рисовал. Когда в 1980 году вернулся из армии, произнес загадочные слова: «Мама, я проживу 33 года». 13 июля 1993 года ему исполнилось 33 года. 26 сентября 1993 года ушел на защиту Белого дома и после кровавой развязки пропал без вести. Зинаида Алексеевна обратилась в милицию, плакала, просила помочь что-либо узнать о сыне. Сотрудники милиции, улыбаясь, взяли паспорт Константина, и на этом все закончилось. Только совсем недавно в конце 2011 года мать решилась рассказать о судьбе сына соседке по дому.

Несмотря на то, что в основном погибли люди, не состоявшие ни в каких общественно-политических организациях, потери таких объединений, принимавших активное участие в осеннем противостоянии 1993 года, несомненно, были немалыми. Но, например, Союз офицеров С. Н. Терехова опубликовал имена десяти погибших участников Союза^[358]. Причем долгое время принимали подполковника Е. В. Погорелова из Пензенской области и подполковника А. Н. Погорелова за одно лицо. Потом выяснилось, что подполковник Е. В. Погорелов жив, а подполковник А. Н. Погорелов погиб.

Однако еще в марте 1994 года в интервью газете «Гласность» Терехов, отвечая на вопрос о числе погибших участников «Союза офицеров», заявил следующее: «Окончательной цифры еще нет. Подсчет продолжается. Выявлено уже несколько десятков погибших»^[359]. 19 марта того же года, выступая в актовом зале петербургского завода «Малахит», он подтвердил наличие у Союза офицеров списка погибших^[360]. Кроме того, существовал список погибших, в котором значилось 17 имен офицеров — защитников Дома Советов, в том числе кадровых, из Твери, Калининграда и других городов. Несколько лет назад пожилой военный из «Союза офицеров» на мой вопрос, собирались ли данные по погибшим, имена которых не значатся в официальном списке, ответил: «Не надо суетиться. Все есть. Придет время — опубликуем».

Примечательно, что среди задержанных милицией в районе Белого дома вечером 4 октября оказалось немало военнослужащих^[361]. Командир Добровольческого полка Верховного совета Александр Алексеевич Марков утверждал, что полк был сформирован в основном из кадровых военнослужащих и военнослужащих запаса^[362]. По словам Маркова, в полк вошли некоторые казачьи подразделения и боевые формирования оппозиции. К ним на помощь прибыли рижские омоновцы, добровольцы из Приднестровья и Абхазии. Штаб полка располагался на шестом этаже здания парламента. Во время штурма бойцы под обстрелом ползали и открывали пожарные гидранты. Удалось залить этажи водой так, что огонь не смог спуститься вниз^[363]. Среди защитников Дома Советов находились и перебежчики из разных воинских частей^[364]. По словам назначенного Верховным советом министром обороны Владислава Алексеевича Ачалова, только 1 октября сквозь заслоны прорвались 18 офицеров^[365]. Журналисты «Новой ежедневной газеты» обратились к офицерам МБ с вопросом о том, что, если число жертв больше, чем объявлено, почему же никого не разыскивают родственники? Офицеры предположили, что, возможно, многие из погибших — иногородние и военнослужащие^[366].