Читать книгу - "Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 - Пирс Брендон"

Идея возрождения стала основной для основанной им сети газет, смоделированной по типу американской «желтой прессы». Журнал «Тайм» назвал его «Берти Маккормиком из дельты Нигера», а также «Джорджем Вашингтоном из джунглей»^[2986]. Как и «Чикаго Трибьюн» Маккормика, «Вест Африкан Пайлот» Зика представляла собой печатную демагогию.

Зик не был удовлетворен грубыми, непристойными, оскорбительными и обличительными речами, направленными против нескольких тысяч европейцев в Нигерии. Поэтому газеты представляли соперников-африканцев в качестве «империалистических марионеток» и «дядей Томов». Читатели возбуждались и наэлектризовывались^[2987]. Но война со всеми перемещениями, путаницей, возможностями, трудностями и надеждами изменила политическое направление Зика. Она перевела континентальный патриотизм в нигерийский национализм. Британцы нацеливались вынуть его жало, но вместо этого увеличили количество яда. В 1942 г. они назначили первых нигерийцев в Исполнительный совет, обещая перспективу дальнейшего конституционного прогресса. Но это просто побудило националистов сплотить свои ряды. В 1944 г. Маколей и Зик основали Национальный совет Нигерии и Камеруна, чтобы «сплотить разнородные массы Нигерии в единый блок»^[2988]. (Британский Камерун был подмандатной территорией, которой управляли как частью Нигерии).

Это оказалось невозможно. Ведь Национальный совет Нигерии и Камеруна сам по себе был ослаблен трайбализмом, племенным обособлением. Зик стремился к тому, чтобы создать национальное движение, которое приведет Нигерию к свободе, поэтому не мог отдавать предпочтение собственному народу, ибо. Он даже утверждал, что их божественная миссия — спасти Африку. Поэтому пока ибо провозглашали Зика новым мессией, йоруба окрестили его старым дьяволом. Северные лидеры, опасаясь постколониальной власти южной «банды агитаторов»^[2989], угрожали продолжить марш фулани к морю.

Однако Национальный Совет Нигерии и Камеруна стал первой партией, которая привлекла широкую поддержку в Нигерии. Зик умело использовал трудовые споры (включая всеобщую забастовку) и другие проблемы, вызванные высокой стоимостью жизни в конце войны. Новое лейбористское правительство в Вестминстере невольно помогло ему. Поддерживая государство всеобщего благоденствия за границей, а также у себя на родине, оно отправило новые когорты чиновников для проведения разнообразных авторитарных мер в Африке — в особенности, в сельском хозяйстве и общественных работах. По словам одного историка, это «представляло собой второй колониальный захват»^[2990].

Такое заявление едва ли преувеличено. Между 1945 и 1947 гг. количество людей, поступивших на колониальную службу, равнялось числу чиновников, которых ранее нанимали за одиннадцать лет. В последующем десятилетии прирост увеличился на 50 процентов. Нельзя отрицать обиду африканцев на приток европейцев, настроенных на введение террасирования для противодействия эрозии, прививок скоту и современных методов культивации. О подготовке таких администраторов писал сэр Ральф Ферс. Он размышлял: «Не слишком ли точно Министерство по делам колоний следует римской модели?» Возможно, оно слишком сильно сосредоточилось на достижении материального процветания, ему следовало бы найти место для «греческого духа». Он предлагал обучать новобранцев «в большей мере художественному и духовному прошлому людей, среди которых они будут жить»^[2991].

Это был толчок. Более того, обучение не отражало суровых требований послевоенного мира. Социализм, как и цезаризм, поднимал силу государства для очень практичных целей.

Когда государство оказывалось иностранным, его вторжение должно было оскорблять еще больше. Особенно провокационный случай произошел в 1945 г., когда колониальные власти передали нигерийские полезные ископаемые и общие земли британской короне путем «оскорбительных указов»^[2992], как выразился Зик. Они предназначались для достижения некой формы защитной национализации. Но чем больше говорилось, что эти меры предпринимаются для блага нигерийцев, тем больше нигерийцы протестовали. Они опасались британцев, несущих дары. А вдобавок ненавидели их за извлечение прибыли. На самом деле, извлечение выгоды (жатва) становилось следствием и неизбежным итогом имперского посева.

Столкнувшись с собственным финансовым кризисом, правительство Эттли соответствовало правительству Черчилля в эксплуатации зарубежных зависимых территорий, которые держали всвоей «экономической клетке»^[2993]. Оно дешево покупало колониальные товары и удерживало зарабатываемые доллары, размещая нигерийские деньги в Лондоне на вкладах с очень низкими процентными ставками. Африканцы сделали вклад в войну — «принудительный заем»^[2994]. Теперь же они помогали Великобритании финансировать план социального благополучия мирного времени Бевериджа.

Зик объявил, что его соотечественникам такой план требуется в большей степени, чем британцам.

Да, Британия выделила своим колониям примерно 40 миллионов фунтов стерлингов в период между 1946 и 1951 гг. Но это скорее были инвестиции, а не благотворительность. Наличные предназначались для развития поставок сырья — хлопка, какао, кофе, пальмового масла и арахиса. Они использовались для внутреннего рынка и как товары, за которые можно получить доллары. Финансы шли и для стимулирования заказов на производимые в Британии товары — цемент, сталь, машины, железнодорожное оборудование и другие товары того же рода.

Более того, пока лейбористы находились у власти, колониальные стерлинговые балансы в Лондоне значительно выросли и составили свыше миллиарда фунтов стерлингов. Великобритания получила примерно 140 миллионов фунтов стерлингов с зарубежных территорий. Тем не менее, как заметил один британский чиновник, экономические беды Нигерии едва ли имели значение на фоне ее политического недовольства.

Имела значение «не бедность, а страсть, ярость из-за колониальных отношений»^[2995]. Образованные нигерийцы восстали против унизительного состояния образования. Они призывали к самосознанию черного населения, восхваляли «африканскую личность»^[2996], вспоминали славное прошлое. Те, кто «строил пирамиды, сражался с батальонами Цезаря и доминировал на Пиренеях», знали, что могут «снова стать великими и больше не быть рабами»^[2997]. Как говорил Зик, они больше не в состоянии жить полноценной жизнью без свободы. Поэтому нигерийцы объединили свое горящее негодование против чужеземного правления.