Читать книгу - "Играющее Средневековье - Фатима Хадуева"

Во французском Таро карту шута также иногда называют «прощение». Во время игры эта карта позволяет сделать ход с нарушением масти и в некоторых случаях используется как старший или младший козырь, может быть картой переменного достоинства. В то же время шут снижает количество очков игрока.

В гадальных картах Таро Шут, Дурак, Безумец – старший аркан, под номером 22, 21 или 0. Его также называют Алхимиком, Глупцом, Духом Эфира или Блаженным, Слепцом. За историю Таро как инструмента для гадания он претерпел много преображений: от убогого кретина или блаженного в старых колодах до бога Аполлона в колоде Уэйта, рогатого солнечного бога или плода в матке в колоде Кроули.

Чтобы понять, как дурак в игральных картах стал таким «всевластным», достаточно при помощи того же Таро проследить его роль в европейской культуре.

Давайте посмотрим на изображение Дурака в классических колодах. В одной из самых старых колод Таро Висконти-Сфорца Дурак изображен в рваных одеждах со спущенными штанами. В его глазах – безумие, на плече – дубина. Изображенный человек не приспособлен к жизни, похоже, у него есть какое-то психическое расстройство. В сТародавние времена похожие убогие ходили по городам и весям, собирая подаяние, питаясь чем придется. В Золотом Флорентийском Таро Дурак тоже изгой – полуголый, в шляпе с ушами осла, в его руках – связка бубенцов, которые провозглашают его приближение, а у ног – дети, кидающиеся камнями.

В Средние века люди боялись людей с психическими расстройствами, не понимая, как с ними взаимодействовать. Рождение ребенка с синдромом дауна, аутизмом, любым другим отклонением от условной «нормальности» воспринималось как божье наказание. Родители часто бросали их на произвол судьбы, они жили где придется, из городов их тоже прогоняли. В Европе даже существовал одно время «Корабль дураков» – жуткая традиция (хотя я даже не знаю, как именно было бы уместно назвать это действо), когда юродивых, больных, странно ведущих себя людей сажали на судно и пускали в открытое море без капитана и команды. То есть – на верную смерть.

С течением времени Дурак в Таро обрастает кое-каким имуществом и одеждой, хотя сама идея блаженного человека сохраняется и одежда чаще всего – разноцветная. Так повелось еще с XIV века, когда в одежде считалось неприемлемым использовать больше двух цветов, а представители духовенства и вовсе обязаны были носить только одноцветную. Нравы тогда были жесткими, и за несоответствие визуальным стандартам можно было жестоко поплатиться. Например, орден кармелитов, носивших полосатые плащи, подвергался за это гонениям, а в 1310 году во Франции, в городе Руане, приговорили к смерти обычного сапожника, «замеченного в полосатой одежде».

Красная, желтая, зелена полоска были негласно объявлены церковью «вне закона». В литературе Средневековья одежду с такими цветами носили неверные жены, клятвопреступники, предатели и нечестивцы. Более-менее спокойно к такой расцветке стали относиться в Европе только к концу XVIII века, а затем она и вовсе приобрела популярность у придворных.

Французский оккультист Эттейла разработал два варианта для аркана Шут. В первом случае он изображен в костюме арлекина с колпаком на голове. Глаза Дурак закрыл руками и в полуприсяди, осторожно ступает вперед. А вот в египетско-цыганской колоде Эттейла называл Дурака Алхимиком, хотя и написал на карте Madness (сумасшествие, безрассудство). Похоже, перед нами уже не безумец, а искатель, исследователь, который выходит из храма. Все это указывает на идею «отбросить ум» как нечто земное, чтобы возвысится, стать ближе к божественному (не зря же экстрасенсы говорят, что нужно отключить ум, чтобы почувствовать события прошлого и будущего).

В начале XIX века свою интерпретацию Марсельской колоды Таро создает доктор Папюс. Тут, на карте под номером 21, мы видим путника приятной наружности, у которого за плечами посох с дорожной сумкой. Он уже не похож на прежнего безумца.

Дурак постепенно эволюционирует, из изгоя-юродивого превращается в хитрого шута, молодого человека, даже ребенка в матке (в Таро Кроули).

А в 1910 году в колоде Уэйта Дурак и вовсе стоит перед нами в богатой одежде. Вот каким видел этот аркан сам Артур Уэйт:

«Легким шагом, как будто земная твердь со всеми ее ухабами и рытвинами неспособна его удержать, юноша в богатой одежде на миг замер над краем пропасти средь горных вершин; взгляд его устремлен в голубую даль – скорее в бездонные небеса, нежели в открывающийся внизу путь. Он показан в стремительном движении, хотя в данный момент и замер в неподвижности; собака у его ног взметнулась в прыжке. Край разверзшейся перед ним пропасти не ужасает – впечатление такое, будто ангелы готовы вот-вот подхватить его, если он решится шагнуть в бездну. Его лицо светится умом и мечтательностью. В одной руке у него роза, в другой драгоценный посох, на котором висит затейливо расшитая сума. Это принц из иного мира, странствующий в нашем – в полном блеске раннего свежего утра. Солнце, сияющее у него за спиной, знает, откуда он пришел, куда идет и как вернется другим путем много дней спустя. Это Дух в поиске опыта. В этой карте собраны воедино многие символы Мистерий, что с высокой степенью достоверности опровергает все прежние ошибки и недоразумения».

С наступлением нового времени, когда оригинальность мышления и собственная точка зрения наконец обрели ценность, взгляд на аркан и его значение сильно изменился. Но суть осталась где-то между строк – это проводник между мирами, соединяющий обыденность и нечто непонятное, остающееся за гранью; миры людей и божеств; делающий смешным то, что пугает. По своей сути он близок к шаману, и его атрибуты – бубен и погремушка – также обязательны для камлания. А если вспомнить русского Ивана-дурака, который в старых сказках часто ходит между мирами…