Читать книгу - "Чужие свадьбы, я и Кирилл - Даяна Брук"

class="p1">Можно было не отвечать. Можно было подождать знака. Но жизнь не кино — дублей не будет. Я набрала коротко:

«Да»

Пальцы дрогнули, когда отправила. Телефон мигнул и успокоился.

Я сделала глоток чая. Горечь ударила в язык, как честность в сердце. Иногда нужно идти туда, где сухо. Даже если сердце навсегда прописано под дождём.

* * *

Вечером я шла по набережной без зонта, с волосами, впитывающими питерскую влагу. Каждый шаг отзывался внутри странной лёгкостью.

Впереди горели огни кафе, отражаясь в лужах, как приглашения, от которых невозможно отказаться. Петербург делал вид, что умеет быть тёплым, когда надо.

Я достала телефон и открыла заметки. Пальцы сами набрали:

Запись № 190.

«Временно не значит мимо. Иногда это форма ожидания, пока кто-то дорастет до навсегда. А иногда просто способ сказать себе: пора жить дальше.»

Я нажала «сохранить», спрятала телефон в карман и вдохнула воздух, пахнущий дождем и шансом.

И я пошла не в сказку, не в финал, а просто на свидание. В платье под пальто, с замиранием под рёбрами и странной верой, что, может быть, не все истории обязаны быть драмой. Может, некоторые просто ужин с вином и возможностью начать с чистого листа.

Если вам понравилось — добавьте книгу в библиотеку

Это очень помогает истории расти.

И пишите, что чувствуете — я читаю всё.

Глава 13. Свидание с законом

Начало лета в Петербурге, как обманка. На календаре июнь, а по ощущениямвсё та же поздняя весна, у которой просто закончились силы объясняться. Воздух ещё не теплый, но уже пахнет надеждой, что дальше будет солнце. Или хотя бы видимость солнца.

Петербург вдруг высох. Никаких луж, никакой привычной влаги, город решил проверить, кто я без дождя. Без своего постоянного оправдания грусти. Свет скользил по крышам, отражался в окнах домов, где давно не открывают форточки, и даже асфальт выглядел уставшим от драмы.

Я шла по набережной в платье, которое вроде как праздничное, но на самом деле просто чистое. Под пальто, конечно: июнь тут умеет кусаться. Ветер с Невы поднимал волосы и мысли, а внутри было странное спокойствие, как перед экзаменом, где не готовилась, но почему-то уверена, что списывать не придётся.

Сегодня, свидание. Не мечта, не кино, не случайный бар после смены. Настоящее. УРА! Там, где люди сидят за столами с тканевыми салфетками и говорят вещи вроде «ещё по бокалу». Там, где никто не кричит, что жизнь несправедлива, потому что у всех план и ипотека.

Ресторан «Порту» встретило меня теплом и запахом дорогого хлеба, того самого, который покупают не ради вкуса, а ради статуса. Здесь всё выглядело так, будто счастье можно заказать курсом дегустации. Официанты двигались плавно, как уверенность в завтрашнем дне, музыка была ровной, без лишних нот, и даже свет казался фильтрованным.

Я пришла на десять минут раньше, не потому, что пунктуальна, а потому что хотела привыкнуть к новой роли. Сегодня я не официантка, не наблюдатель, не стенографистка чужих эмоций. Сегодня я участница. В первый раз за долгое время.

Села спиной к залу, лицом к окну. Петербург снаружи отражался в стекле, немного мутный, но терпимый. Я поправила волосы, проверила телефон, сделала глоток воды и убедилась, что не нервничаю. Почти.

Степан вошел минута в минуту. Тот самый из «Бентли». Без фрака, но с той же выверенной точностью во всём. В нём не было ни одного случайного жеста. Он двигался, как человек, у которого все решения прошли согласование.

— Вы вовремя, — сказал он, улыбаясь уголками губ. — Это уже редкость.

— Просто я не люблю опаздывать на новую жизнь, — ответила я.

Он заказал вино, даже не взглянув в меню. Уверенность — это язык, на котором он думал. И в этом не было ни капли снобизма, только привычка жить без колебаний. Я поймала себя на мысли, что с ним даже молчание кажется законным, а паузы звучат как утверждения.

Петербург за окном замедлил шаг. Первое лето без дождя началось, и я почему-то тоже решила не прятаться под зонт.

* * *

Чтобы не утонуть в неловких паузах, я сделала то, что всегда спасает, достала свой профессиональный арсенал свадебных историй.

Рассказала про невесту, уронившую букет в унитаз, и мы всей сменой вытаскивали его, как редкий цветок отчаяния.

Про жениха, сбежавшего в туалет от тёщи и просидевшего там сорок минут, пока гости скандировали «Горько!» в никуда.

Про диджея, который включил песенку Мамонтенка, а потом уверял, что это был «саунд-дизайн судьбы».

Степан слушал не из вежливости. Не перебивал, не пытался сделать умное лицо, не вставлял «а я читал исследование». Просто слышал.

— У вас взгляд оператора, — сказал он, когда я замолчала. — Вы не участвуете, вы фиксируете.

— Это не талант, а профессиональное выгорание, — усмехнулась я. — Я человек, который подаёт бокалы и моральные выводы.

Он засмеялся тихо, не показывая зубов, и от этого смех стал каким-то тёплым, как старое пальто, которое ждало, когда его снова наденут. Я поймала себя на мысли: может, именно так и выглядит взрослая химия, не фейерверк и не ток по венам, а лёгкость быть собой. Когда молчание не тянет вниз, а просто даёт передышку.

* * *

Телефон завибрировал. На экране — Игорь. Конечно, именно сейчас. Вселенная как будто специально подсылает прошлое, когда ты пытаешься начать хоть что-то новое.

— Возьми, — спокойно сказал Степан, делая глоток вина. — Все нормально.

Я кивнула и вышла в коридор. Стены были увешаны чёрно-белыми фотографиями чаек над Финским заливом, слишком символично, чтобы не усмехнуться. Чайки кричали даже на снимках, как будто знали, что всё это про свободу, которая всегда мимо.

— Вика! — голос Игоря звенел, как кофемашина в утренней спешке. — Я теперь с видом на Неву! Представляешь? Офис, деньги на обеды, ассистентка, корпоративный ноутбук. И смарт-доска!

Я усмехнулась, глядя на чайку, застывшую в полёте:

— Теперь ты не просто Игорь. Ты Игорь-с-корпоративным-кофе. Осталось понять, где теперь твоя душа, в бухгалтерии или в теле?

Он рассмеялся, но смех получился короткий, ломкий.

— Знаешь, там всё идеально, кроме смысла. Можно я вечером загляну? Просто вдохнуть пыли, книжной, живой. Я соскучился по хаосу.

Я помолчала секунду, чувствуя, как голос Степана из зала звучит фоном — спокойный, ровный.

— Заглядывай, — сказала я. — Если не утонешь в Неве и в своих регламентах.

— Не утону, — вздохнул он. — Я просто всплываю не туда.

Связь оборвалась. Я задержалась у