Читать книгу - "Шпион - Артур Батразович Таболов"

на коленях была небольшая черная папка.

– Николай Васильевич, что привело вас ко мне? – спросил он, проводив профессора в кабинет.

– Это единственное место в Берлине, где меня угощают настоящим кофе, – с усмешкой ответил Бергер. – Это я так шучу. Нет, Григорий Александрович, меня привело к вам более важное дело.

– Какое?

– Как мне стало известно, работа вашей комиссии по проекту Зенгера приостановлена.

– Вы очень хорошо информированы о наших делах, – заметил Григорий. – Откуда вы это знаете?

– Рассказал знакомый немец, член вашей комиссии. Чем это вызвано?

– Низкой квалификацией немецких специалистов, – неохотно объяснил Григорий. – Работа комиссии возобновится, когда найдут Зенгера. Он где-то во Франции, под Парижем. Осталось его уговорить.

– Или выкрасть? – предположил Бергер.

– Или выкрасть, – хмуро согласился Григорий.

– Понятно. Я решил, что сейчас самое время продолжить наше сотрудничество.

– Я вас внимательно слушаю.

– В тот день, когда я передал вам документы, я остался на ферме и еще раз осмотрел сарай, – продолжал Бергер. – У меня было такое чувство, что я нашел не все. Я оказался прав. После недолгих поисков нашлась еще одна стопка документов.

– Снова двадцать килограммов?

– На этот раз меньше. Всего килограмма три. Чтобы нам снова туда не ехать, я захватил часть документации с собой. Посмотрите, вы сразу поймете, чего она стоит.

Бергер извлек из папки страниц десять и положил перед Григорием.

Это были такие же исследования по созданию ракетного топлива. Но если раньше в них описывался процесс, то в этих листках был результат. По заключению немецких ученых, разработанное ими топливо обеспечивало тягу двигателей в тридцать тонн. Это были еще не сто тонн, как по проекту Зенгера, но мощность неслыханная, о какой наши ракетчики могли только мечтать.

– Сколько? – спросил Григорий.

– Пятьдесят тысяч марок.

– Цены у вас очень быстро растут, вы не находите?

– Каждая вещь стоит столько, сколько можно за нее получить. Я не навязываюсь. На эти бумаги я легко найду покупателя.

– Где остальные документы?

– У меня дома. Я перевез их в Берлин, хотя это было очень рискованно. Если бы меня задержал с ними американский патруль, у меня были бы серьезные неприятности. Я понимаю, Григорий Александрович, вы должны доложить о моем предложении вашему руководству. Доложите. Если оно согласится, завтра в семь вечера я буду ждать вас на том же месте, возле Рейхстага. Приезжайте один, с деньгами. Эти листки я вам оставлю. Покажите их своему начальнику. Это поможет ему принять решение. А теперь позвольте откланяться. Передайте вашей милой жене спасибо за кофе.

На следующее утро Григорий вошел в кабинет Серова и положил на стол генерал-полковника десять страниц, которые оставил ему Бергер.

– Что это? – недовольно спросил Серов.

– Часть документов, которые нам предлагает купить профессор Бергер. Они из того же исследовательского центра фирмы «Сименс», который разрабатывал ракетное топливо для Зенгера.

– Он что, еврей?

– Нет, немец.

– А делает все по-еврейски. Сначала продал нам все документы, а теперь снова продает по частям. Сколько он хочет?

– Пятьдесят тысяч марок.

– Не слабо! Сколько их?

– Килограмма три.

– Значит, за двадцать килограммов он запросил двадцать тысяч, а за три – пятьдесят? За кого он нас принимает?

– В тех двадцати килограммах было описание процесса, в этих трех – результат. Есть разница?

– Ох, Токаев, не нравится мне эта коммерция.

– Бергер не настаивает. Если не купим мы, он продаст документы американцам.

– Ну точно – еврей! Ладно, берем. Надеюсь, они того стоят.

Кассирша в бухгалтерии посмотрела на Григория с удивлением.

– Вы нас разорите, товарищ подполковник. Что вы покупаете?

– Ловленные мизера, – ответил он шуткой из довоенных студенческих времен.

Ровно в семь вечера Григорий остановил свою «ганзу» возле Рейхстага. Бергер его уже ждал. Он жил неподалеку в полуразрушенном доме. На уцелевшей стене сохранилась табличка с названием улицы и номером дома. Здесь когда-то была недорогая гостиница, от нее остались длинные темные коридоры с номерами по сторонам. Электричества не было. Бергер впустил Григория в свой номер и зажег керосиновую лампу, какие в России называют «летучая мышь». Потом извлек из-под кровати стопку документов, аккуратно перевязанную шпагатом. Толстую пачку марок не стал пересчитывать, только взвесил ее в руках. При неверном свете лампы написал расписку и передал Григорию.

– Все в порядке, Григорий Александрович. Рад, что эти документы попали к нам, а не к американцам. Хотя и не уверен, что это к добру. Пойдемте, провожу вас, а то в этих потемках вы шею сломаете.

Дома Григорий развязал шпагат и внимательно просмотрел документы. Их ценность была неоспорима, фантастический проект Зенгера становился реальностью. Пока еще в очень небольшой части, но начало ему было уже положено. И он, подполковник Токаев, который меньше всего хотел принимать участие в подготовке новой войны, приложил в этому руку. Но он был советским офицером и сделал то, что был обязан сделать советский офицер: отвез документы Бергера в Карлсхорст и передал их с рук на руки генерал-полковнику Серову. А дома сказал жене:

– Если снова придет Бергер, меня дома нет. И никогда не будет.

23

Из протокола допроса подполковника Токаева майором Хопкинсом:

– Вы сказали, Григорий, что к решению уйти на Запад вас подтолкнуло совещание в Кремле у Сталина. Я недавно разговаривал с вашей женой Азой. Она просила передать вам привет и сказать, что у них все хорошо, дочь здорова и старательно учится. Уроки ей задает ваша жена. Аза подтвердила, что после возвращения из Москвы вас будто бы подменили. Вы уже рассказывали, что на совещании у Сталина речь шла о проекте Зенгера. Что произвело на вас такое сильное впечатление?

– Я понял, что будет война. Еще в 1945 году Василий Сталин говорил мне, что война начнется через два-три года. Потому что отец стареет и хочет успеть завершить дело всей своей жизни – завоевать весь мир. Тогда я ему не поверил. О какой войне может идти речь, когда мы только что разгромили Гитлера, еще не успели похоронить всех погибших и мало-мальски наладить жизнь? И с кем воевать – с Америкой, нашим союзником? На совещании в Кремле я понял, что Василий Сталин ничего не выдумал, он пересказал то, что слышал от отца. Я понял, что война – дело решенное и вопрос только в том, какими средствами она будет вестись.

– Какими же средствами?

– Атомной бомбой. Берия сказал, что бомба у нас будет через два года. Сталин потребовал реализовать проект Зенгера, чтобы на его ракетоплане можно было доставить бомбу в Америку и бомбить Нью-Йорк.