Читать книгу - "Викинги – люди саги. Жизнь и нравы - Аделаида Сванидзе"

Сочинение стихов у древних скандинавов входило в число тех восьми — десяти «ремесел», или «умений» и «искусств», которыми должен был владеть знатный человек и вообще уважаемый муж^[1778]. В их числе — владение мечом и другим оружием, езда верхом, плавание, гребля, игра на арфе, умение играть в шашки и другие «настольные игры». Искусство слагать стихи рассматривалось как вершина образованности. Викинг и поэт, король Харальд Суровый в одном из своих стихотворений писал, что он владеет восемью умениями, в том числе слагает стихи. Стихи слагали многие грамотные люди, пару рифмованных фраз нередко импровизировали вполне простые мужчины и женщины. Но скальдический стих — это особый жанр, владение которым было доступно немногим избранным. О высоком достоинстве умения сочинять такие стихи, о самой поэзии скальдов, которая является «дивным даром», «брагой Одина» и «медом поэзии», немало говорится в сагах и стихах^[1779].

Скальдическая поэзия развила и дополнила традиционные эддические формы германской поэзии как с помощью заимствования некоторых западноевропейских образцов, так и путем самобытного развития. В абсолютном большинстве скальдами были люди, которые принимали участие в походах викингов и вообще несли военную службу. Самые поздние произведения таких авторов восходят к XIV столетию.

Особенность стихотворчества древних скандинавов заключается в том, что еще в дописьменную эпоху они наряду с эпической поэзией и анонимными сказаниями создали поэзию авторскую, которая предполагает не только индивидуальное творчество, но и буквальное воспроизведение стихотворного текста^[1780]. Эти свойства скальдической поэзии предопределили сохранение имен скальдов и многих их стихов, а также возможность атрибуции тех произведений, имена авторов которых не сохранились.

Поскольку скальды обладали «дивным даром Одина», правители их приветливо встречали, приглашали в свои дружины, щедро одаривали, сажали на почетные места за пиршественным столом. А ведь скальды не просто развлекали гостей во время пира. Слава, которую они создавали конунгам и ярлам в своих хвалебных песнях — ярких, причудливых, складных, была более прочной, чем та, что была запечатлена в сагах, поскольку слова в сагах намного легче поменять, чем в прочно «сбитом» стихе умелого скальда. Не случайно великий Снорри, историк, писатель и поэт первой половины XIII в., во введении к своему «Кругу Земному» заметил по поводу скальдов и их произведений: «То, что говорится в этих песнях, исполнявшихся перед самими правителями или их сыновьями, мы признаем за вполне достоверные свидетельства. Мы признаем за правду все, что говорится в этих песнях об их походах или битвах. Ибо, хотя у скальдов в обычае всего больше хвалить того правителя, перед лицом которого они находятся, ни один скальд не решился бы приписать ему такие деяния, о которых все, кто слушает, да и сам правитель знают, что это явная ложь и небылица. Это было бы насмешкой, а не хвалой». И добавляет ниже: «А песни скальдов, как мне кажется, всегда меньше искажены, если они правильно сложены и разумно истолкованы»^[1781].